Жанна Бочманова - Долго и счастливо

Чтоб Павел Сергеевич когда небритый на работу пришел? Да он всегда заявлялся одетый с иголочки, в надраенных до блеска ботинках и ароматах дорогого парфюма. И за эту, как ей казалось, нарочитую показушность она его терпеть не могла. Хотя отец тоже всегда одевался безупречно, но у него работа такая. К тому же папа никогда бы не стал хамить секретарше… Да и секретарши у него не было. Была мама – помощница, соратница, сотрудница, три в одном… Вот в этом, наверное, секрет счастья, чтобы было общее, одно на двоих дело. Тогда и «глаза в глаза» и «дрожь в коленках» и «долго и счастливо». А у нее какое одно на двоих дело может быть вот с Олегом, например? Никакого, грустно констатировала она. Что и требовалось доказать. А у Павла Сергеевича и Яны? Но ведь тоже «глаза в глаза», она вчера видела на пляже.

Маша вздохнула и повернула к берегу. Мысль, что ненавистный шеф, бывший, бывший, слава тебе, господи, может быть или казаться обыкновенным человеком, и даже небрежно носить одно – или как там правильно – трехдневную? модную щетину была неприятна. Как будто это Маша виновата, что не смогла наладить отношения с начальником. Она ведь компанейский человек, у нее много друзей и все ее любят. Почему же с ним-то не получилось нормальных человеческих отношений? Раньше она говорила себе, потому что он такой… индюк надутый. А теперь что говорить? Чем утешиться? А директриса в школе? Тоже почему-то ее невзлюбила. Почему? Может, это не с ними, а с ней, Машей, что-то не так? Настроение испортилось окончательно. Маша вылезла из воды и старательно встряхнулась, совсем как их дачный пес Артошка. Ну и бог с ним. Не уезжать же теперь. Поставлю его в «игнор». Маша улыбнулась, уселась в шезлонг и раскрыла заботливо припасенную книжечку.

Нехитрая сентиментальная love story вскоре увлекла ее, и она позабыла о пустяках вроде вредного шефа, пытающегося испортить ей долгожданный отдых. Скромная, прелестная наследница павшего в неравной схватке с койотами владельца ранчо изо всех сил пыталась отстоять свое женское достоинство и права на поместье. На него покушались ежесекундно. И на достоинство, и на поместье. Скромница активно сопротивлялась, изредка постреливая из ружья и периодически заливаясь горючими слезами на папенькиной могиле.

– Ма-ша! – раздалось издалека.

Маша с неудовольствием оторвала глаза от страницы – наследница как раз перезаряжала ружье, отстреливаясь от очередного претендента на руку и счет в банке.

– Ма-ша! – закричали снова.

Маша вздохнула и повернула голову. Ну что ж, она никогда не пряталась от проблем. Папа всегда говорил, что лучше сразу отмучиться, чем долго решаться сделать что-либо.

– Ты не слышишь, что ли? – Яна подбежала и приветливо махнула рукой. – Я тебе кричу, кричу… Иди к нам. Пашка спит целыми днями, а мне скучно, – сказала она капризно.

Маша встала и чуть отодвинулась – спряталась за шезлонг. Так она чувствовала себя более уверенно.

– Ян, – сказала Маша и вздохнула, – Ян, ты не обижайся, но к вам я не пойду. Помнишь, я тебе вчера рассказывала про шефа, что он придурок, и что я сюда уехала на последнем издыхании?

Яна безмятежно улыбнулась и слегка пожала плечами. Ничего такого она не помнила. Да, был вчера какой-то разговор. Но Яна, конечно, не приняла это всерьез. Подумаешь, какие-то неприятности на работе… Как, вообще, можно где-то там работать? Скука ж смертная.

– Так вот, – Маша собралась с духом и выпалила: – Этот мой шеф и есть Павел Сергеевич.

Яна смотрела на нее, продолжая улыбаться. Потом пошевелила ногой песок, подумала еще немного и спросила:

– Павел Сергеевич? И что?

Маша поняла, что столкнулась с неизвестным ей явлением.

– Как что? – она почесала лоб. – Павел Сергеевич – мой шеф. Я у него работаю. Вернее, уже не работаю. Вернее, он еще не подписал, но я уже написала и…

– Так, – очнулась Яна, – я не поняла, Павел Сергеевич – это Пашка, что ли? – Маша энергично кивнула. – Ага, – Яна склонила голову набок, – а вчера вы тут встретились типа совершенно случайно?

– Ну да, – удрученно сказала Маша, – представляешь, какая невезуха…

– Представляю, – усмехнулась Яна. Нехорошо так усмехнулась.

И Маша почти пожалела, что затеяла этот разговор. Но что же ей было делать? Скрываться все три недели? Ведь Яна бы продолжала навязывать ей свою компанию. Неужели Павел Сергеевич ничего ей не рассказал? Яна дернула плечиком, посмотрела на Машу, цепко схватившуюся за спинку шезлонга, хмыкнула, крутанулась на песке и побежала к пляжному зонтику, под которым то ли спал, то ли медитировал ее муж. Встала напротив и что-то закричала ему. Маша не слышала что, да и не хотела слышать. Тот сначала никак не реагировал, потом вроде зашевелился, приподнял козырек кепки. Яна продолжала кричать, энергично жестикулируя и показывая в Машину сторону.