Антонина Иванова: Виктория

– А в кафе поход не отменяется?

– Нет, милая, что мною сказано – отмене не подлежит.

Тамара относилась к тем женщинам, которые везде чувствуют себя «в своей тарелке». Обведя взглядом зал кафе, она направилась к столику у окна. Повесив сумку на спинку одного стула, другой стул она задвинула под стол, показывая этим, что делить свободные места за их столиком ни с кем не собирается. Заказав две порции салата «Оливье», две чашечки кофе, четыре пирожных, посмотрев на свою подопечную с улыбкой явного превосходства, Тамара приступила к выполнению целевой задачи.

– Ну и на какой «улице» вы пересеклись? Как это техник второй категории отдела оформления заказов Завьялов Валерий Александрович стал просто Валерой?

Лера поняла, что ей не отвертеться от ясновидящего Тамариного ока. Слегка покраснев, она стала чистосердечно излагать событие сегодняшнего утра.

– Виновата Екатерина Ивановна. Чтобы не стоять под закрытыми дверями отдела, я пошла наверх, почитать объявления. Там встретила Валеру, – посмотрев на хмыкнувшую Тамару, Лера уточнила, – Валерия Александровича.

– Катьку убивать не будем. В скором времени ты сама попала бы в «паучьи сети» этого охмурителя. Его нацеленный взгляд я заметила.

Лера вопросительно посмотрела на свою руководительницу.

– Ты же собираешься защищать диплом в нашем НИИ? Собираешься. Как-то оформлять его художественно надо? Надо. Вот здесь все пути ведут в отдел оформления, к художникам. А там… Завьялов Валерий Александрович. Не могу отрицать, – хороший специалист, но с некоторым уклоном в работе… Он оформляет дипломы только дипломницам. Ну, а затратное время компенсирует времяпрепровождением с этими самыми дипломницами.

– Со всеми? – при этом вопросе один из ингредиентов «Оливье» застрял в горле. Слезы, появившиеся в глазах из-за перехватившего спазма, Тамара поняла по-своему.

– Со всеми или не со всеми – не утверждаю, не присутствовала… – произнесла она с язвительностью, но увидев застывшую пелену в глазах своей подопечной, Тамарочка Петровна уже миролюбиво продолжила: – Валерка неплохой парень. Но, понимаешь, – он не семьянин. Есть такой психоз у некоторых молодцов. Лерочка, этот Казанова – не наш. Пока не поздно, выкинь его из сердечка. Забудь.

«Легко говорить про чужое сердце – выкинь. Сама три раза замужем была», – противясь наставлениям своего куратора, подумала Лера.

Будто прочитав её мысли, Тамара изрекла:

– Говорю потому, что три раза замужем была. Мне мужики целую науку преподали. Называется она – «жизненный опыт». Побереги своё сердечко, оно – не роскошь, без него не обойдёшься. Оно имеет свойство изнашиваться. Конечно, любовь питает душу… Тело тоже, – при этом Тамара так вожделенно провела руками по своим формам, что Лера рассмеялась. – Не все потеряно, коль слышу такой всепонимающий смех. Но любовь оставляет и шрам на сердце, и еще кое-что… – закончила реалистичное нравоучение наставница. И с легкостью перевела назидательную часть «делового вечера» в лёгкую оживлённую беседу. Все случаи из своей и чужих жизней она весело поясняла пословицами, поговорками и народными изречениями. Их веселье уже стало проникать за столики посетителей кафе. На них, невольно расплываясь в улыбках, стали посматривать окружающие. Тамару это совсем не смущало. Кафейное сообщество она уже воспринимала как «свою» аудиторию.

– Давай, Лерик, закругляться, а то я уже Задорнова переигрываю, – улыбаясь, она приветливо кивала посетителям соседних столиков, как хорошим знакомым.

«Ну как тут забудешь… того, о ком сердечко гулко бьется. Да и сама Тамара всю поучительную беседу свела к бабнику Завьялову», – вздохнула Лера.

– Не вздыхай тяжело, это ещё не наш последний и решительный бой, – вторила её мыслям наставница.

В этот вечер Лера почувствовала ещё большую притягательность Тамарочки Петровны.

Звонок в дверь прервал утренний сон Леры. Не поняв, откуда раздаются трели, она спросонья стала шарить рукой вокруг себя.

Оставшись одна, без маминой заботы, Лера решила во всем облегчить свой быт. Начала с телефона, который из прихожей перенесла в изголовье дивана, где и обнаружила его без лишней траты времени и физических сил. Поднеся телефон к «сонному» уху, она не услышала то, что её потревожило. Трели продолжались. «Который час?»

Часы, имитирующие картину неизвестного художника, также, для устранения напряжения шейных мышц, она перевесила на стену напротив своего спального места. Стрелки показывали одиннадцать часов. «Проспала…»