Розалинда Шторм: Лиса под прикрытием

А потом Номи помогла принять ванну, терла изо всех сил, не жалея, и я была за то благодарна. Вскоре вымытая до скрипа и уставшая, будто помогала отцовским работникам в поле, я уснула. Бдительная кормилица прикорнула рядом в кресле, оберегая покой.

Утром матушка вновь потянула меня по лавкам. Я и была бы рада остаться дома, отдохнуть, да только непонятное чувство гнало прочь. Мы обошли несколько салонов, прежде чем я увидела вывеску: черную, лаковую, будто осыпанную блестками. На ней была изображена стрекоза и виднелась надпись: «Гадальный салон жрицы».

Я против воли остановилась, сердце быстро забилось, дыхание стало прерывистым. Неужели моя просьба была услышана, и богиня послала спасительницу?

– Матушка, – срывающимся шепотом спросила я. – А что там за салон? Тот, со стрекозой?

Мать поправила пенсне и вгляделась туда, куда смотрела я.

– Где, дорогая? Ничего не вижу.

– Разве?! Вон же рядом с колбасной лавкой мистера Карминеса.

– Дочь, – строго произнесла матушка. – Там, кроме молочной лавки и булочной ничего нет.

– Как же так?! – я едва не плакала. – Но я же вижу.

– Мари, доченька! – не на шутку испугалась мать. – Да что же это делается?! С этой свадьбой ты сама не своя. Пойдем-ка, выпьем освежающего отвара, отдохнем немного.

И она потянула упирающуюся меня в первую попавшуюся чайную. Я с тоской глядела на волшебную стрекозу.

– Не сопротивляйся, душенька, – шепнула Номи, которую нынче взяли с собой на прогулку. – Усядемся, а потом и ясно станет.

Я только кивнула и позволила матери увести себя. Как и сказала кормилица, миссис Ревиль усадила меня за столик, сделала заказ, и, велев медведице следить, унеслась в дамскую комнату припудрить носик.

– Пора, душа моя. – Кормилица огляделась по сторонам. – Беги, солнце мое ненаглядное. И пусть Живая Мать поможет тебе, куда бы ты ни ушла.

Она поцеловала меня в лоб, а потом подтолкнула к выходу.

– Беги, малышка. Богиня не будет ждать!

Я побежала на улицу, но на полпути остановилась, развернулась и понеслась обратно.

– Номи, прости, родная, – целовала я морщинистое лицо. – Я никогда тебя не забуду!

– Знаю, душенька, – смахнула слезы медведица. – А теперь беги немедля.

Я бежала изо всех сил. Казалось, что не поспеши сейчас, старый шакал обязательно меня схватит и утащит в свой мрачный замок. Остановилась только возле самого салона. Замерла на мгновение, а потом толкнула дверь, мысленно прося у Живой Матери благословения.

– Доброго дня, – прозвучал журчащий женский голос. – Добро пожаловать в салон Лолы Лазайри. Я помогу найти вам истинную любовь.

– Приветствую, – проговорила я. – Как я рада попасть к вам! Вы даже не представляете!

Я закрыла за собой дверь и только сейчас ощутила себя в безопасности, словно и не существовал никогда ужасный Милье Вантес.

– Я рада принять вас…

– Мари. Мари Ревиль.

Проговорив свое имя, я, наконец, сумела осмотреться. Чудное место, непривычные сочетания цветов: бордо стен, черные стены и ковер. Круглый стол из темного дерева стоял слева от двери, рядом находились два кресла, обитые красноватой тканью. Аромат цветов витал в зале. Света было мало, светильники заменяли множество свечей. Впрочем, хозяйку салона, смотревшую на меня с нескрываемой жалостью, я сумела рассмотреть.

Красивая, но не такой красотой, к какой я привыкла. Если женщины оборотней имели в большинстве своем яркие, сочные, резкие черты лица, плотные тела, то девушка, напротив, походила на сказочную нимфу. Высокая, но тоненькая, будто тростинка. Светловолосая, голубоглазая, с маленьким носиком и пухлым ротиком-бантиком. Да и одета она была непривычно: коротенькая, едва скрывавшая колени юбка, сверху – то ли нижняя рубашка, то ли очень короткая рубаха сочного синего цвета.

– Присаживайтесь, Мари, – Лола пригласила к столу.

Я кивнула и заняла кресло напротив хозяйки.

– Полагаю, вы знали, куда шли? – спросила гадалка, беря в руки черный мешочек, украшенный, как и вывеска, стрекозой.

– Да, вы правы, – невольно потупилась я. – Мне рассказали о вас.

– Могу спросить, что вам известно?

Я пожала плечиками.

– Конечно. Кормилица рассказывала, что если в сердце нет любви, то ее можно попросить, поведав о своем желании богине. Я так и сделала, и появились вы.

– Это все? – задала очередной вопрос Лола. – Больше ничего?

– Ах да, – подняла я глаза. – Кормилица поведала, что в случае, если богиня соблаговолит, то я исчезну из памяти всех, кто меня когда-либо знал.