Марина Хробот - Кошка в сапожках

– Не мог же я грязный чужой комбинезон надеть на голое тело. – Сергей заглянул в котелок. – Ты хочешь сказать, что я тоже буду есть эту рыбёшку?

– Конечно, всё равно больше есть нечего. С майонезом очень вкусно. – Я показала ножом на его майку. – Ты когда-нибудь видел разнорабочих в шёлковых майках? Сними её, намочи, выжми и надень мятой. Кран прямо за мной. Или ты пошутил насчёт погони?

Мужчина оглядел облезлые бытовки, унюхал стойкий запах помета животных и проводил трезвеющим взглядом Виталика с кухонным полотенцем на плече бредущего к водяной колонке.

– Блин, ты права. Не отошел я после вчерашнего. – Он сморщил нос, и указательный палец на правой руке нервно задрожал. – Только я вот это варево не буду. Может, есть буженина или сёмга?

– Нету буженины. – Я сняла казан с рыбой на землю для остужения и поставила кастрюлю для персонала. – И денег на сёмгу тоже нет.

Странный мужик. Ведёт себя очень уверенно, руки небольшие, холёные. Но вот лицо типичного пьяницы. Глаза осоловелые, щеки дряблые. Хотя у богатых такие морды тоже бывают.

– Эй, привет! – Улыбающийся Виталик включил холодную воду в кране во дворе шапито и умывался, брызгаясь. – Это тебя Настя на работу взяла?

– Чего ты орешь? – Сергей с мрачной завистью смотрел на спортивное тело Виталика. – Я же прячусь.

– А-а, понял. – Виталик закрыл кран. – Я вот тоже от жены полтора года бегаю. – Он слегка вытерся серым полотенчиком и протянул руку. – Виталик. А тебя, слышал, Серёгой зовут?

Сергей пожал мокрую руку.

Виталик с удовольствием втянул запах вареной рыбы.

– Вкусно. И, представляешь, Серёга, в кошельке даже сотенной нет. Майонез, пиво. – Виталик мечтательно закатил глаза и тут же ласково посмотрел на Сергея. – Обсудим меню?

Мужчины отошли в сторонку, душевно разговорились и к моменту, когда я посолила рыбу и вымыла руки, подали мне список с деньгами.

– Вот, надеемся, донесёшь. За сколько обернёшься?

Список был длинный, но выполнимый.

– Постараюсь быстрее. Виталь, через двадцать минут контролируй раздачу для наших, а то кордебалетные девицы увлекутся и Толик с Колеком останутся без рыбы.

– Обязательно, – уверил Виталик. – И купи мне ещё «Сникерс».

Я не стала переодеваться в цивильную одежду. Ополоснулась под краном, переменила синий халат на белый и пошла в магазин. Ближайший был на площади авто и железнодорожных вокзалов Городка.

Сам автовокзал представлял собой одноэтажный деревянный дом, выкрашенный в тёмно-синий цвет. Перед ним, через круглый скверик с бетонной, заросшей сорняками, цветочной клумбой, располагался железнодорожный вокзал. Здание вокзала возводилось никак не позже пятидесятых годов прошлого века. Но отремонтированное и покрашенное в красные и серые цвета РЖД.

Целиком площадь перед вокзалами с деревенскими тетками в платьях забытых фасонов двухтысячных годов была ещё там, в начале двадцать первого, только торговые павильоны пестрели ассортиментом двадцать первого века, а двухэтажный магазин назывался «Супермаркет».

Как только наше Шапито прибыло в Городок, из трех торговых павильонов для отоваривания я выбрала Супермаркет, и не ошиблась. Его владелец, как потом выяснилось ещё трёх таких же магазинов, крепыш Гена, после короткого разговора предложил возить прямо в цирк партии рыбы, обрезки мяса трех сортов, хлеб, крупу, а также всяческие моющие средства, ткани и туалетную бумагу.

После трёхкратных созвонов и уточнений цены и объёмов поставок продуктов, всё всех устроило, и через день в Шапито приезжал шофер на старом зеленом Джипе. Он молча протягивал накладную со списком привезенных товаров. После разгрузки, которую он пережидал, куря в тенечке, протягивал руку за деньгами. Буркнув: «Пока», уезжал, даже не представившись.

С самим Геной у меня поначалу получился небольшой конфликт. Утром я, привычно принимала душ. Душ у нас на улице, отгорожен от мира пластиковыми, прозрачными шторами, расписанных разноцветными ракушками.

В цирке летом, а иногда и зимой, все ходят полуголыми, такова специфика профессии. На обнаженное тело реагируют только с эстетической точки зрения, советуя какие мышцы подкачать.

Не задумываясь о стеснении, я массировала голову в пене ароматного шампуня, когда напротив меня в д у ше встал полураздетый мужчина. Он оглядывал меня и одновременно раздевался.

Из наших, из цирковых, на это никто не мог пойти. Нравы у нас не пуританские, близость не считается особым грехом, но никто никого особо не принуждает. Ощутив рядом чужого, я быстро смыла шампунь.