Константин Ларенцев - Одно Целое

– Дмитриев Сергей пригласил нас сюда, на открытие. Мы с ним учились вместе. Недавно встретились случайно, и он позвал отдохнуть на выходные.

– Где он? С ним всё в порядке? Он цел? – седовласый, слегка привстав, пристально посмотрел на меня.

– Да, он жив, цел, с ним всё в порядке. Ну, по крайней мере, физически, – отвечаю.

– Где он?

– В одном из номеров, здесь в отеле.

– Он вооружён? – снова прозвучал гром.

– Нет, пистолет я забрал у него, разрядил и спрятал, – я перевожу взгляд на голос.

– В каком номере? – продолжает допрос другой охранник.

– Ай… Мм, – лицо седовласого искривляется в гримасе боли, он смотрит на доктора, – что там?

– Кровь я остановил, Виктор Валентинович, но пуля внутри. Извлечь её необходимо в кратчайшие сроки.

– И как быть?

– В больницу вам надо. Здесь, сейчас, без оборудования я помочь вам не смогу.

– В больницу нельзя сейчас. Мне в зал необходимо будет спуститься в ближайшее время. Что можно сделать?

– Можно обезболить на какое-то время, а потом срочно в больницу.

– Хорошо, коли.

Врач достаёт из своего чемоданчика ампулу, шприц и делает укол.

– Саш, отправь кого-нибудь в номер ко мне, пусть смокинг сюда принесёт и с Викой кого-нибудь. Успокоительное дайте ей, Артур Георгиевич.

Старший по охране кивает в сторону одного из амбалов, тот выскакивает из кабинета большими, быстрыми шагами.

– Вика… Вика! Ты слышишь меня?! – та поднимает голову, – иди сейчас в номер к себе, приляг.

Девушка, не говоря ни слова, медленно встаёт и, спотыкаясь, бредёт в сторону двери. Доктор подходит ко второму охраннику, даёт ему какие-то таблетки, что-то говорит на ухо, после чего тот выходит следом за Викой. Мы остаёмся вчетвером.

– Я вспомнил, Серёжа упоминал о вас с сестрой и подругой, кажется, – седовласый обращается теперь ко мне, – прошу прощения за такое не гостеприимство, но сами понимаете, ситуация не вполне нормальна. Да, я не представился. Виктор Валентинович Дмитриев, отец Серёжи.

– Константин, – едва сдерживая дрожь в голосе, отвечаю я.

– Сергей сейчас с вашей сестрой?

– Да, мы пытались его как-то успокоить.

– Хорошо, я ценю вашу помощь. Это Дольский Александр Владимирович, – кивает он в сторону громогласного, – дойдёте сейчас с ним до номера, пистолет отдадите. Пусть он за Серёжей присмотрит, чтоб тот дел не натворил ещё каких-нибудь.

– Хорошо, только можно я сперва сам с Сержем, эм… Сергеем поговорю, подготовлю как-то?

– Да. Саш, будь рядом всё равно.

– Само собой, Виктор Валентинович, – звучит снова низкий голос.

– Артур Георгиевич, помогите мне сейчас переодеться, затем к Вике зайдите, посмотрите, как там она. Я на час к гостям спущусь, и в больницу поедем, -тот кивает, достаёт телефон и начинает куда-то звонить.

Отец Сержа встаёт, подходит ко мне и протягивает визитку:

– Возьмите, там указан мой телефон. Если что-то потребуется, звоните. Ваши номера будут зарезервированы на вас. Оставайтесь сколько пожелаете.

Я беру визитку и направляюсь к выходу, глава охраны идёт следом за мной. Незаметно достаю из кармана телефон и отправляю сообщение Лене: «Все живы, скоро буду».

После нашего прощания у лифта в Лене активизировались все оборонительные механизмы и рефлексы. Она эмоционально и чувственно встала на защиту того, что ей было дорого: меня и Тамары, нашего общего мира и всего, что в него включалось. Подобные ощущения она испытывала впервые. Они овладели ею всецело в этот значимый и пугающий неизвестностью момент. Сделав несколько шагов от лифта в сторону номера, Лена остановилось, сделала глубокий вдох, после чего продолжила движение и вошла внутрь. Она почувствовала, как замирает её сердце, и насколько чётко сфокусирован её взгляд. Люди, вещи и предметы в комнате ощущались по-новому, в каком-то другом виде, ином измерении, которое раньше было недоступно для восприятия. Обострённый слух улавливал каждый шорох. Был различим и узнаваем каждый звук за окном: будь то шум волн, порыв ветра с моросящим дождём или проезжающий автомобиль. Течение мыслей в её голове отошло на второй план, на первый же вышли инстинкты.

Серж сидел на диване, уставившись в пол, обхватив голову руками. Тамара стояла чуть в стороне и курила уже вторую сигарету за последние пять минут. Она была напугана, в её глазах застыл какой-то первобытный страх. Лена подошла к журнальному столику, разлила виски по трём бокалам, сделала большой глоток из своего, поморщившись от крепости неразбавленного напитка, и нарушила тишину, мертвецки повисшую в комнате: