Виктория Мальцева - Опиум. За мгновения до

Мне до ужаса жаль бедную семью, а особенно мальчика, игравшего с шеей матери и пахнувшего нестиранными подгузниками. Моргаю часто-часто, чтобы скрыть накатившую слезу, поскольку всем своим существом чувствую, что мисс Любопытство вот-вот озадачит меня вопросом:

– В чём конфликт, Ева? Я вижу, что ты закончила.

– Конфликт в разумности принятого центральным персонажем решения, – отвечаю.

– Так-так, и что же ты думаешь на этот счёт?

– Я думаю, что разумность искажается той системой координат, в которую помещена.

Ей определённо нравится моя манера излагать свои мысли. Да, Стелла, я много читаю и дружу с языком, но не всегда с головой.

– Если рассуждать с позиции просто человека, мужа и отца, то Хуан определённо не прав. Но, с другой стороны, если каждый будет прогибаться под обстоятельства и требования более сильных, мир никогда не увидит справедливости и правды. Возможно, Хуан хотел привлечь своим поступком многих к проблеме бесправия простого человека, произвола тех, кто у власти. С этой позиции он поступил единственно возможно – пожертвовал своей семьёй во имя бедных и бесправных.

Класс погружён в такую кристальную тишину, что даже слышно, как у кого-то урчит в животе. И как демонстративно фыркнул в конце моей речи сосед по парте.

Стелла не могла не заметить его желания высказаться:

– Дамиен, закончил?

– Закончил.

– Ну и что же ты думаешь? Хуан – герой?

Дамиен кривится в усмешке:

– Как по мне, так он не просто дурак, а полный кретин.

Брови Стеллы взлетают:

– Объяснись!

– А что тут объяснять? Гражданский долг? Социальная справедливость? Это всё пыль, в сравнении с долгом мужчины. Мужчина создан для того, чтобы защищать своих детей и свою женщину. А этот недоумок сжёг пятимесячного сына и жену. Он не просто не мог достойно их прокормить и дать семье необходимый минимум, но и заплатил их жизнями за свои идеи. Я считаю, что за идею можно отдавать только свою жизнь, но никак не жизнь пятимесячного младенца, который не в состоянии принимать самостоятельные решения и полностью зависит от тех, кто его произвёл на свет. Это подло. И тупо. Элементарно тупо!

Мне кажется, его глаза вот-вот вылезут из орбит. Я знаю, как сильно Дамиен умеет ненавидеть, и сейчас его ненависть сфокусирована на несчастном Хуане – малообразованном кубинском крестьянине.

Лицо Рона впервые в жизни серьёзно, Стелла это замечает и спешит воспользоваться удачей:

– Рон, а ты что думаешь?

– Дамиен всё сказал – мне нечего добавить.

– Значит, дурак?

– Полный, – сказал, будто выплюнул.

– Остальные? – обращается к замершему в раздумьях классу.

Все в один голос выносят вердикт «Дурак», хотя больше половины присутствующих не обременили себя чтением трёх страниц.

– Выходит, только Ева считает Хуана героем?

Дамиен нервно хмыкает.

Я бы хотела сейчас заметить, что не высказывала чёткой позиции, а лишь обозначила аргументы каждой системы координат, но мне до чёртиков нравится быть против всех: наверное, моя странноватая сущность питается чужими отрицательными эмоциями. И да, я всё так же, как и раньше, каждый день надеваю платья. Мне уже холодно в них, но я упорно мозолю глаза публике своей нетривиальностью и получаю от этого просто невыразимое удовольствие!

Ехидно улыбаюсь:

– Да, именно так!

Дамиен с грохотом роняет свою увесистую ручку на пол. Рон шумно выдыхает, и я слышу отчётливое «сучка», эхом прокатившееся по классу.

Niia – BODY

Противостояние с братом приняло неожиданные формы: теперь мы воюем по-взрослому – демонстративным игнором и молчанием.

В первые дни после приезда наши равнодушные друг к другу тела всё так же вынужденно пересекаются в общей кухне-столовой по утрам, но спустя неделю Дамиен полностью исчезает из моего поля зрения.

– А что, Дамиен здесь больше не живёт? – спрашиваю у Дэвида.

– Живёт, он просто много работает, – отвечает мать.

– Или хочет окончательно вывести меня из себя! – честность просачивается сквозь стиснутые зубы отчима.

Я невольно улыбаюсь и даже чуточку уважаю Дэвида в это утро. Люблю честных людей, искренних.

– И где же он так усердно работает? – интересуюсь у матери.

– По будням – в гараже при автомастерской, в выходные – бармен в Виктории.

– В Виктории? На острове что ли?

Виктория – столица Британской Колумбии, город, расположенный на острове. Плыть туда нужно на пароме, и вместе с Ванкуверскими пробками весь путь занял бы 2-3 часа!