Владимир Колычев - Верная неверная

— Смотрите, бабы, фифочка передо мной на колени упала! — захохотала Алька.

И этим окончательно вывела Юлю из себя. Она поднялась, оттолкнулась и ударила Альку головой в живот. И Алька упала.

В тот же миг послышался сердитый голос директрисы:

— Савельева!

— Ульяна Даниловна, Савельева матом ругается и дерется!

Директриса шла к Юле с таким видом, как будто собиралась вцепиться ей в волосы. Взгляд ее искрил от гнева и возмущения. Но схватила она ее только за руку. И сильно дернула на себя.

— Так, сейчас ты идешь домой! А завтра ко мне в кабинет, с бабушкой!

— Как домой? — Юля огляделась по сторонам. — Пешком?!

Кругом поля, до села километров пять, не меньше.

— Ну, если за тобой, принцесса, карету не пришлют, тогда пешком! — сказала Ульяна Даниловна.

Если она хотела вызвать смех в толпе, то ей это удалось.

— Я не принцесса! — психанула Юля.

Она опрометью бросилась к дороге, по которой можно было добраться до Семирадья. И ведро с луком отшвырнула в сторону. Пусть бабушка ругается, все равно. Пусть бабушка отвезет ее домой, в город. Пусть там нет мамы и папы, но лучше пропадать одной, чем быть всеобщим посмешищем здесь.

— Савельева! — крикнула вслед Ульяна Даниловна.

Но Юля уже взяла разгон, ее уже ничем не остановишь.

Она шла по дороге быстрым, нервным шагом и очень скоро стала уставать. Когда она остановилась, полевой стан, возле которого велись работы, исчез из виду. Зато Юля увидела Альку. Та торопливо шла за ней, наклонив голову. Казалось, собиралась забодать Юлю.

Так и оказалось. Алька с разгона врезалась в нее, Юля упала, Алька села сверху, руками схватила за волосы.

— Я тебе, фифочка, все патлы вырву! — визгливо кричала Алька. — Я тебе покажу, как задаваться!

— Я не задаюсь!

Юля тужилась изо всех сил, пытаясь столкнуть Альку, и когда ей это удалось, в голове зазвенело, а из глаз брызнули слезы. Это Алька отвесила ей пощечину.

— Ты у меня получишь! — Алька ударила снова, по другой щеке.

Юля ударила в ответ, но только рассмешила обидчицу.

— И это все?

Алька показала, как надо бить. На этот раз она ударила кулаком и разбила губу.

— Не надо, пожалуйста! — Юле стало страшно.

Алька определенно сошла с ума. Она сильная и может убить, если не остановится.

— Что, страшно стало? — засмеялась Алька.

Она поднялась, отряхнулась. Юля тоже стала подниматься, но резкий окрик вернул ее на землю.

— Лежать! Не двигаться!

Юля готова была лежать, лишь бы Алька ее больше не била.

— Лежать, пока я не уйду!

Алька отошла шагов на двадцать, когда Юля поднялась.

— Стой!

Юля побежала в страхе, что Алька бросится за ней.

— Догоню — убью!

Юля ускорила ход. Она не хотела, чтобы мучительница догнала ее.

Она бежала, пока не выбилась из сил. Альки нигде не было, никто за ней не гнался, и она легла прямо на дорогу. Ноги не держали от усталости. Так и лежала, пока не послышался шум двигателя. По дороге кто-то ехал. Юля поднялась и увидела трактор «Беларусь» — пыльный, закопченный.

Она не собиралась махать рукой, она всего лишь отошла в сторону, чтобы трактор не задавил ее. Но машина остановилась сама. Из кабины спрыгнул тот самый загорелый мужчина с уродливым шрамом, которого она видела в автобусе. Она уже знала, кто он такой и как его зовут.

Клима Прохорова еще в начале восьмидесятых забрали в армию, он попал в Афганистан, был взят в плен, домой вернулся три-четыре года назад. Говорят, он сменил веру, принял ислам. Так это или нет, но в церкви его не видели ни разу. Клима не осуждали, его боялись. Потому и затих автобус, когда он появился. Даже Алькина мать язык прикусила.

И Юля не на шутку перепугалась. Клим жил бобылем где-то на выселках. Что, если сейчас он посадит ее в свой трактор и увезет к себе? Не зря же его боятся. Может, он людьми питается. Мало ли чем их в плену там кормили, может, привык…

— Не холодно на земле лежать? — спросил Клим, с абсолютным спокойствием глядя на Юлю.

— Да нет.

— Тебя били? — Он посмотрел на ее распухшую губу.

— Э-э…

— Ты из города?

— Ну-у…

— Где живешь?

— У бабушки.

— Дорогу покажешь?

— Дорогу?.. — спросила она, глядя, как Клим залезает в кабину. — Я не поеду!

Она боялась ехать с ним. Вдруг он завезет ее куда-нибудь. Или прямо в кабине что-нибудь сделает. Вдруг он маньяк?!..

Клим сидел за рулем и молча, с теплым равнодушием смотрел на нее. И Юля поняла, что ей придется сесть к нему в кабину. Во-первых, ей нужно домой, а во-вторых, если Клим извращенец, ему ничто не помешает сотворить с ней зло прямо в поле. Ни одной живой души вокруг.