Ирина Коняхина - Маргарет и Кент

– Я не плакала даже на похоронах Эрнеста. Простите, что-то на меня нашло. Пожалуйста, оставьте меня одну. Я сейчас ужасно выгляжу и не хочу, чтобы кто-то видел меня такой.

– Господи, о чем вы говорите, Маргарет! Если вам будет от этого легче, я уйду. Но в любую минуту, когда вам потребуется помощь или просто сочувствие, желание с кем-нибудь поговорить, зовите меня. Я искренне сожалею. Эрнест был прекрасным человеком!

– И самым лучшим мужем. И отцом!

– А… где ваш сын Рене? Вы одна?

– С Рене все в порядке! Он пошел к Зингерам, я как раз хотела забрать его домой, когда мы с вами встретились на лестничной площадке.

– Оставайтесь дома. Я сам схожу за Рене. И поздороваюсь с Зингерами, скажу им, что вернулся. Кто бы мог подумать, что все так случится. Я сейчас. Только чемодан к себе занесу.

Винсенте на пару минут забежал в свою квартиру, оставил чемодан и пошел к Зингерам. Их квартира была в траурном оформлении – черные шторы, горящие свечи. Воздух казался спертым и пронизан сладковато-горьковатым запахом лекарств.

– Простите, я был в отъезде, сейчас на лестничной площадке встретил Маргарет, она рассказала мне про это трагическое событие. Соболезную!

– А, Винсенте, мальчик! Все так действительно ужасно! Так жаль, что с нами нет нашего дорого Эрнеста! У меня до сих пор в уме не укладывается – такой молодой! Тридцать три года – что же это делается! Все катится в тар-тартары! Что будет с Маргарет… Проходи, садись! – отец Зингер пожал руку Винсенте. – Хорошо, что ты вернулся. Я думал о тебе эти дни.

– У меня были очень срочные дела в Швейцарии, я должен извиниться, что не предупредил вас об отъезде.

– А-а! Да это ладно! Ты и не должен нам ни о чем докладывать! Конечно, у тебя есть своя личная жизнь, учеба и свои планы. Я про другое сейчас хочу поговорить…. Видишь ли…. В Европе сейчас неспокойно. Германия оккупирует все новые и новые территории. Мы очень вовремя покинули Прагу, похоже, настала пора уезжать и из Брюсселя. Ты знаешь, мы ведь евреи, хотя и приняли католическую веру. Оставаясь здесь, мы все время будем под угрозой. Придут немцы, нас арестуют. Мы это всей семьей обсуждали, еще когда Эрнест был жив. И, увы, увидели только один выход – пока не поздно, уехать в Соединенные Штаты. Сын со своей женой Элеонорой согласились поехать вместе с нами. А вот Эрнест с Маргарет были против. Мы не особенно их уговаривали, все-таки Барча – это венгерская фамилия, может быть, у них все и обошлось бы. Но сейчас, когда Маргарет стала вдовой, как она будет здесь одна? Я просто голову сломал от этих тяжелых мыслей. На какие средства она будет жить, если мы не сможем присылать ей деньги? А это обязательно случится, если война перестанет быть, как сейчас «сидящей», и станет обычной жестокой войной!

– А что будет с Рене?

– Ой, не спрашивай! О нем мы тоже очень беспокоимся. Очень! Маргарет не хочет оставлять могилу мужа. И Рене должен будет остаться с ней, иначе ей будет совсем одиноко. Но как она будет заботиться о нем, что будет с его образованием? Столько неразрешимых проблем и вопросов!

– Может быть, мне стоит поговорить с Маргарет? Попытаться еще раз убедить ее в том, что ей лучше уехать вместе с вами в Америку?

– Вот это правильно, на это я только скажу – да! Попробуй, дорогой! Хотя я сомневаюсь, что она согласится. Наша дочь такая упрямая! Ты хотя бы уговори ее отпустить вместе с нами Рене. Никто лучше нас не позаботится о мальчике.

– Я попробую! Хотя, боюсь, без Рене ей здесь будет совсем невыносимо… Да, уж, и так плохо, и так нехорошо!

– Война обязательно будет! Поверь мне, старому еврею. Моя интуиция меня никогда не подводила. Все будет ужасно! Европу ждут страшные испытания.

Только теперь Винсенте вспомнил, что обещал Маргарет привести Рене. Мужчина попрощался с хозяевами, взял мальчика за руку и отвел к матери.

После своего возвращения из Швейцарии на улицу Беко Винсенте несколько раз заходил к Маргарет, они пили кофе с круассанами. Говорили о погоде, о ценах в магазинах, о приближающейся к Бельгии войне. Наконец раз на третий или даже четвертый Винсенте уже почти в дверях решился повернуть разговор на тему переезда Маргарет с сыном в Америку.

Маргарет была категорична:

– Винсенте, прошу вас. Мне очень тяжело об этом говорить. Я все решила. Я не оставлю могилу любимого мужа, а Рене не оставит меня. Мне безразлично, как и на что мы будем жить. Я не боюсь ни нищеты, ни голода. Умрем, значит умрем.

– Что вы такое говорите! Маргарет, вы такая красавица! У вас еще целая жизнь впереди! Вы обязательно встретите какого-нибудь достойного мужчину, и у вас будет новая семья!