Владимир Великий - Исповедь изгоя

В этом направлении он многое успел сегодня уже сделать. Он вдоволь накушался деликатесов, пропустил несколько рюмок армянского коньяка. Отец пил только самогон, он его сам изготовлял. От собственного производства у него почти никогда не болела голова. Чурсин старший заморские блюда и продукты почти не употреблял. Они ему не нравились. Основной упор он делал на мясо, которое кушал каждый день. Жевал его иногда и по ночам. Егор, еще будучи мальчишкой, заметил эти странности. Постепенно и он перенял привычку своего отца. В доме всегда были блюда с мясом, будь то борщ или картофель. Он, как и его отец, кушал мясо везде и всегда. Он кушал его дома. Кушал его в школе и в университете, когда учился. Лично сам он мясные блюда не готовил. Если готовил, то очень редко. В его детстве этим делом занимались родители, в студенческом общежитии – ребята по комнате, с которыми он хорошо корешковал.

Мясо у историков было почти всегда. Отец Гошки Чурсина регулярно через своих друзей или знакомых пополнял довольно объемистый холодильник. Лично сам он очень редко приезжал к своему сыну. Свободного времени у него, как такового, почти не было. «Свежак» в доме Чурсиных был всегда. Николай в иной день привозил на собственном «Москвиче» мешок мяса, а то и больше. По вечерам к ним приходили люди, покупали говядину, свинину. Некоторые делали спецзаказы на другую домашнюю живность. Недостатка в клиентах не было…

Размышления о детстве и мясной жизни у Егора Чурсина, удобно сидящего в кресле, неожиданно прервал голос его отца:

– Сынок, почему молчишь? Или ты, небось, все уже расставил по полочкам в своей будущей жизни?

Сын на вопрос своего отца ответил не сразу. Ему все еще очень нравилось сидеть в мягком кресле и лениво перебирать мысли о своем детстве, которое, как он считал, не было таким уже и плохим. И в этом он видел заслугу своих родителей, потративших немало сил и нервов для поступления его в престижный вуз. Только сейчас, после обильного кушанья и избытка свежего воздуха, он пришел к этой неожиданной мысли. Его заветная мечта поступить в университет стала реальностью, благодаря только отцу. Конечно, и здесь не обошлось без мяса.

Ему на миг представилось милое выражение лица заместителя председателя мандатной комиссии Аллы Павловны, которая после подведения итогов экзаменов, тихо шепнула ему на ушко:

– Егор Николаевич… Я очень счастлива, что наш университет принимает в свои объятия сельского мальчика… И еще… Передайте огромный привет своему отцу… – После небольшой передышки она добавила. – Я довольна не только его сыном, но и всем другим…

Первокурсник Чурсин на сладкий голосок красивой женщины ничего не сказал. Он только удивленно вздернул брови и улыбнулся. К этому эпизоду он никогда в своей жизни не возвращался. Только сегодня и только сейчас, когда ему было очень приятно и очень хорошо, он почему-то все это вспомнил.

Неожиданно на своем плече он почувствовал руку отца, который стоял уже возле него. Он вновь произнес:

– Гошка, почему молчишь? Или вновь в облаках витаешь? Ты думаешь, что я не думаю и не переживаю о твоей будущей жизни?

Сын медленно открыл глаза и с удивлением посмотрел на отца, который, словно сфинкс, уставился на него. Даже в темноте он не мог ни видеть и ни чувствовать его тревоги. Он моментально отключился от предыдущих мыслей. Затем быстро встал с кресла и с недоумением переспросил отца:

– Папа, ты чем-то встревожен? Какие могут быть у меня в будущем проблемы? Я думаю, их просто у меня быть не может…

Мысли сына о своем беспроблемном будущем мало успокаивали Чурсина старшего. Он все ходил вокруг стола и курил. Иногда останавливался и пальцами правой руки тер свой высокий лоб. Сын нисколько не сомневался, что он вновь что-то ему скажет и поэтому молчал. Он в этом не ошибся. Отец через некоторое время очень тихо произнес:

– Эх, сынок… Не думай, пожалуйста, что я такой глупый… Напрасно… Я, конечно, академий не кончал, да и мать твоя, как и я, на восьмилетке остановилась…

На какой-то миг его голос замолк. Скорее всего, он сильно волновался. Может быть, искал нужные слова, чтобы предупредить сына о сложности человеческой жизни. Через пару минут он вновь сказал:

– Я очень сильно хотел учиться, но жизнь не пускала… У моих родителей детей была целая куча… Булки хлеба на завтрак не хватало…

После этих слов Чурсин старший замолчал, молчал и младший. Он только сейчас понял, что его отец хочет ему откровенно высказаться, поговорить с ним по душам. Он понимал, что у родителей за время его отсутствия очень многое на душе накопилось. Он стал сожалеть, что не ездил к ним на выходные дни. Общение родных людей никогда и никому плохого не делало, особенно в трудные моменты жизни. От обиды ему хотелось плакать. Однако он сжимал зубы и молчал.