Владимир Великий - Клятвоотступник

Встреча чемпиона соединения по боксу с проигравшим состоялась после обеда на следующий день. Капитан Макаров с нетерпением ожидал своего побежденного ученика. Не успел еще Кузнецов присесть на скамеечку в курилке, как к нему подбежал дежурный по роте сержант Никодимов и приказным голосом протараторил:

– Кузнец, тебя ротный вызывает к себе на ковер… Давай чеши к нему быстрее, он сегодня опять не в духах…

В том, что дежурный точно «унюхал» плохое настроение своего ротного командира, Александр определил сразу. Капитан на стук в дверь никак не прореагировал и продолжал читать за столом газету «Красная звезда». Лишь после того, как стройный верзила начал печатать шаг по паркету и приближаться к столу, офицер поднял голову и тихо промямлил:

– Ну, наконец-то и боксер Кузнецов прибыл… Я думал ненароком о том, что ты куда-нибудь сбежал… Сейчас немцы только о том и говорят, что в их лесах скрываются десятки тысяч советских солдат с оружием и все грабят…

Кузнецов лихо приподнес ладонь к виску и весело отчеканил:

– Никак нет, товарищ капитан… Я хочу честно служить нашему Отечеству и нашей армии…

Офицер вновь на несколько мгновений уткнулся в газету. Затем откинулся на спинку стула, и постучав костяшками пальцев по столу, с оживлением заметил:

– Ну и хорошо, что мой земляк никуда бежать не собирается… Он полон решимости защищать свой родной и неродной очаг…

Разговора по душам между солдатом и офицером на этот раз не получилось. Подчиненный не был даже приглашен присесть за стол и продолжал стоять по стойке «смирно» перед начальником. Каждый из них чувствовал эту отчужденность и не предпринимал что-либо сделать для начала доверительного разговора, который состоялся между ними почти совсем недавно. Солдат, глядя в глаза своего командира, уже не видел в них тех огоньков задора и уверенности, которые были у него раньше. Он сейчас даже несколько боялся холодного и безразличного взгляда своего земляка. Кузнецов, рассказывая командиру о месячном пребывании в медсанчасти, многое утаил. Он ничего не сказал о прапорщике Чернове, который учил его жизненному уму-разуму. Да и офицер не настаивал на поиске причин столь длительного пребывания подчиненного за пределами части.

Пролетели еще два месяца армейской службы. Стрелок-зенитчик за столь короткое время прилично возмужал и раздался в плечах, даже на пять санитиметров подрос. Александр очень гордился тем, что матушка -природа дала ему отличную фигуру и симпатичное лицо. Он довольно часто мелькал перед ротным командиром и мысленно сопоставлял себя с великаном. На неоднократное появление своего земляка офицер никак не реагировал. Скорее всего, капитан Макаров никого не хотел замечать. Его подчиненные также понимали, что с их командиром что-то творится неладное и тревожное. Все знали, что он довольно долго «сидит» на роте. Кое-кто причиной равнодушного отношения к службе некогда служивого офицера считал неожиданный вывод полка в Советский Союз. Аналогичное отношение к службе было у большинства офицеров и прапорщиков. Солдатам этот вывод каких-либо планов на сытное будущее не ломал, они эти планы и не строили. Все четко знали неписаный закон армии: солдат спит – служба идет. Для каждого из них дембель был не за горами…

Лето шло к своему закату. Какой-либо боевой подготовки в части не было. Слухи о «выносе» то затухали, то возобновлялись с новой силой. Этим определялось и состояние небольшого военного городка, в котором мучились от безделья почти две тысячи солдат и офицеров. Казарменные помещения, согласно указаниям сверху, не ремонтировались. Они оставались на месте. Судьбу довольно старых кирпичных коробок определили власти города Дахбау. Остальные всевозможные постройки специально созданные бригады солдат ломали и превращали их в хлам. Все то, что могло гореть и не испускать ядовитый газ или дым, сжигали на специальной площадке за парком боевой техники. Кузнецов в этом «балагане» участия не принимал. Капитан Макаров использовал своего земляка в составе зенитного отделения на побочных работах. Зенитчики чистили подвалы и чердаки, иногда их посылали на хозяйственные работы в парк боевых машин. Довольно частенько сибиряк привлекался к патрулированию на территории военного городка, а также за его пределами.

Почти за все лето между капитаном Макаровым и рядовым Кузнецовым не было встреч один на один. Исключение наступило в самом начале октября, когда рота готовилась к обеду. В небольшое спальное помещение зенитчиков прибежал дневальный по роте, и подойдя к Кузнецову, сказал: