Ксения Нечаева - Шоколадное пирожное

Девушки вернулись к гостям. Лиза искала взглядом Егора, когда он сам подошел к ней.

– Нашли тайного поклонника? – спросил он.

– Кажется, да. Маша позже с ним поговорит. Нет, ну я не могу на это смотреть.

Лиза увидела, как Полина и Леша целовались в стороне ото всех.

– Давай уйдем отсюда? – предложила Лиза.

– А как же Маша?

– Ей сейчас точно не до меня. Пойдем.

Егор и Лиза взяли верхнюю одежду и вышли из дома.

Маша всегда сетовала на то, что родилась в ноябре. Она мечтала о летней вечеринке в саду возле дома. Чтобы были фонарики на деревьях, музыка играла на всю музыку, а все танцевали бы около бассейна. Ну, или хотя бы, чтобы в ноябре была жара. Конечно, лимбо в снегу – это весело, но все же не то.

Снег, лежащий на дороге, кажется, больше не собирался таять. В тонких колготках Лиза быстро начала замерзать.

– Ты дрожишь. Нужно согреться. Давай найдем теплое место?

– У меня есть идея. Здесь недалеко.

Лиза взяла Егора за руку и повела его куда-то между домов. Скоро они подошли к большому старому зданию.

– Что это?

– Раньше тут бы театр. Сейчас он закрыт, но я знаю, как туда можно пробраться.

Лиза и Егор обошли здание. С противоположной стороны была маленькая дверь, на которой висел замок. Лиза подошла к нему и легко раскрыла руками.

– Он никогда не был закрыт. Пойдем.

В театре было очень темно. Держа Егора за руку, Лиза на ощупь вела его. Она открыла еще одну дверь.

– Стой здесь, – велела Лиза.

Она отпустила руку Егора. Через пару минут зажегся тусклый свет, осветив старый, но все еще очень красивый зал. Огромные колонны, роспись на потолке и стенах и невероятная сцена, на которой все еще стояли декорации к спектаклю. Все это хранило в себе остатки былой красоты и роскоши.

– Ничего себе!

– Еще пару лет назад я играла на этой сцене на скрипке. Теперь театр совершенно забросили. Я уговаривала отца выкупить его и отреставрировать, но он не соглашается. Пойдем на сцену.

Лиза подбежала к сцене и по ступенькам забежала на нее. Егор шел за ней.

– Не могу описать те чувства, которые овладевают мной, когда стою здесь. Помню, как выступала, а на меня смотрели сотни людей, слушая и наслаждаясь музыкой. Непередаваемое ощущение того, что я не одна, что небезразлична кому-то. Хотя бы на небольшой промежуток времени. Хотя бы пока играю на скрипке…

В глазах Лизы блестели слезы.

– Я всегда делала то, что мне говорят. Но лишь здесь, на сцене, я чувствовала, что я что-то значу.

– Мне кажется, что тебе просто удобно так думать. Я ни за что не поверю в то, что ты безвольный человек. Если ты творишь, то уже изменяешь мир по-своему. А значит, это ты указываешь миру на то, каким ему следует быть. Согласись, что подвластный чужому мнению на такое не способен.

– Так было бы проще. Но, увы, это не про меня.

– Оставь такие мысли. На мгновение закрой глаза и представь свой идеальный мир, где только ты хозяин обстоятельств и событий. Так вот это может стать реальностью, если направишь свой потенциал в нужную сторону.

Егор приблизился к Лизе и поцеловал ее. Голова Лизы кружилась. Ей казалось, что никогда во всей вселенной никому не было так хорошо.

– Я совершенно тебя не знаю, – Лиза слегка отстранилась, – но мне кажется, будто когда-то потеряла тебя, а сейчас нашла…

Егор вернулся поздно ночью, проводив Лизу домой. Конечно, если бы он был в этот вечер внимательнее, то еще подходя к своему дому, заметил бы, что в его квартире горит свет.

Он подошел к двери, улыбаясь воспоминаниям о сегодняшнем вечере, вставил ключ в скважину, повернул его, открыл дверь и вошел внутрь. У порога его уже ждали, однако, разглядеть лица незваных гостей он не успел, поскольку на его голову обрушился удар, благодаря которому Егор отключился.

Очнулся он в сверкающем чистотой кабинете Мужчины в белом костюме, лежа на полу на животе.

Егор встал на ноги. Его голова болела в месте удара и кружилась. Все в кабинете, включая его хозяина, казалось размытым.

– Можно было просто позвонить, – Егор говорил наигранно веселым тоном.

– Думаю, что мы уже прошли ту стадию отношений, – возразил Белый костюм.

– Я бы не против ее продлить, – съязвил Егор, за что получил удар в живот от стоящего рядом охранника.

– Просто хочу, чтобы ты понял, насколько сильно я желаю, чтобы ты достал картину. Думаю, что ты осознаешь, насколько она ценна и как горячо я желаю ее получить.

– Не понимаю, зачем она Вам теперь. И я не соглашался ее отдавать.