Ромили Бернард: Найди меня

И не могу заставить ноги двигаться дальше. В такие моменты все должно идти по-другому. Мои руки не должны трястись. Я не должна быть прежней Вик Тэйт. Я должна быть сестрой, которую Лили заслуживает.

И я ей буду. Но два шага между мной и дверью становятся двумя милями. Я боюсь. Такие люди, как я, должны оставаться за компьютерами. Там наше место.

Я все равно рывком открываю дверь. В холле чернеет тишина, но занавески колышутся, как будто их кто-то задел, и где-то внизу что-то скрипит.

Это пробуждает помехи в моей голове, как будто мозги переключили на пустой канал.

Я думаю, адреналин начал переставлять мои ноги. Я ударилась в панику, но сейчас же возьму все под контроль.

И все будет под контролем . Я кладу биту на одно плечо и начинаю спускаться по лестнице. На последних шагах я понимаю, что не одна. Тень скользит по стене, медленно двигаясь снизу. На одно мгновение я думаю, что упаду в обморок.

Это Карсон. Он уже здесь. Я подвела Лили. Я...

Тень скрипит ближе, и из темноты выплывает лицо моей сестры.

— Вик?

— Господи, Лили!

Лили подходит ближе, так что мне видно, как она смотрит на бейсбольную биту.

— Что ты делаешь?

— У нас гости.

Странно, как категорично и уверенно звучит мой голос, в то время внутри меня все бурлит. Я протискиваюсь мимо нее, говоря себе, что все в порядке. Может, мне было необходимо увидеть человека, которого я могу потерять.

Я торопливо спускаюсь вниз, одной рукой держась за стену.

— Оставайся на месте.

Конечно же, она не послушалась. Лили спускается за мной так близко, что задевает мои бедра.

— Что за гости?

Я еле слышу ее, но знаю, что она имеет в виду. Лили надеется, что это не то, что я думаю, что здесь есть какое-то хорошее объяснение всему происходящему. Но это фантазия, которую я не могу себе позволить. В данный момент это фантазия, которую никто не может себе позволить.

Я поворачиваюсь к ней.

— Лил, сейчас пять тридцать утра. Как ты думаешь, зачем здесь Карсон?

Лили поднимает дрожащий подбородок.

— Может, он здесь, потому что знает о твоем незаконном вмешательстве в информационные ресурсы.

Он не может знать .

— Нет.

— Как ты можешь быть уверена?

— Потому что.

Наверное.

Мимо окна перед нами пролетает темная фигура. Она колеблется перед дверью, и мы видим что-то в воздухе.

Это рука. Рука. Рука Карсона проверяет замок на окне.

Лили цепляется в меня и на секунду выглядит младше своего возраста.

— Вик, мы должны разбудить Брен и Тода.

Нет. Ни за что. Наши приемные родители получат сердечный приступ. Брен и Тод не имеют никакого представления о происходящем, и я предпочитаю оставить все как есть. Они не должны ничего знать о моих маленьких компьютерных привычках. Они не должны знать, что этот полицейский с впалым лицом приходит только ночью. Они уже знают достаточно: еще немного, и они могут сдать меня полицейским, а Лили — государству.

Ничего не случится.

Да и кто мне вообще поверит? Тод захочет конфронтации с детективом. Меня бы вытащили, чтобы выслушать мою версию, а Карсон бы что-нибудь соврал, чтобы все объяснить — полиция всегда так делает — и потом он бы просто меня оставил, глядя как на малолетнюю преступницу, думается мне.

— Вик! — Пальцы Лили впиваются тверже, и я стряхиваю ее руку. — Позови их, — шепчет она, и в ее голосе зарождается истерика, которую я не слышала с того дня, когда полиция приходила за отцом.

— Иди наверх.

— Позови их. — Лили повторяет слова как молитву, но они действительно заклинают. Моя сестра хочет вызвать каких-то мифических родителей защищать нас, каких-то могущественных взрослых, которые заставят исчезнуть все ночные кошмары.

— Мы больше не должны это делать, Вик.

Если не я, то кто? Брен? Тод? Я знаю, Лил хочет, чтобы они все исправили, но зачем им это?

Хотя бы потому, что кто-то должен защищать тебя, но это не значит, что они станут. Я почти сказала это, но проглатываю слова. Это не то, что нужно знать Лили.

Хотя, думаю, она уже знает.

Лили дергает меня за локоть.

— Он не посмеет ворваться.

И мои мозги соглашаются с ней, но часть меня... часть меня считает, что он ворвется. Копы не заботятся о таких людях, как я. Мы враги. Лили и я можем иметь воображаемую новую жизнь, но, может, он знает то, что осталось внутри нас, то, что заставляет меня поднять биту.

— Ты хорошо знаешь, что я поступаю не как хорошая девочка.

Через окно мы видим Карсона, двигающегося направо. Одно мгновение он колеблется, как будто что-то услышал, и затем двигается перед домом.