Эдуард Сребницкий - Колье с лукавой змейкой

Водитель пожал плечами: кричать было некому. Оторвавшись от дороги, он повернулся к заднему оконцу. Оттуда, не мигая, смотрел на него привязанный в кузове козёл. Водитель грузовичка медленно отвёл взгляд. Потом обернулся ещё раз и, убавив громкость, пробормотал:

– Как скажешь, друг.

Разогнавшийся грузовичок мчал по районной дороге. Скрывшееся за густыми облаками солнце уже не раскаляло воздух, а деликатно дышало теплом. Луга, уходящие к горизонту, источали баюкающие запахи разнотравий. Раскинувшись на мешках, спал утомлённый Костя Нырок.

Грузовичок обогнал автобус междугородного рейса, и те из пассажиров, кто увидели спящего Нырка, тоже решили вздремнуть часок-другой, раз есть такая возможность.

Глава 3

В каждом населённом пункте, большом или маленьком, за исключением, разве что, совсем крохотных, есть автобусная станция. В населённом пункте может не быть железнодорожного вокзала, речной или морской пристани, аэропорта или космодрома, а автобусная станция есть. Вы спросите, почему? Потому что для приёмки автобусов не годится железнодорожный вокзал, пристань, аэропорт, или космодром. Для приёмки автобусов годится только автобусная станция. Которая может ещё называться автовокзалом.

В одном из таких автовокзалов – не то чтобы совсем вокзалов, а, скорее, вокзальчиков, где даже летающим под крышей птицам особо негде полетать – пребывал мелкий жулик Костя Нырков по прозвищу Нырок: в серой майке, тёмных джинсах и синих шлёпанцах на босу ногу, то есть в том самом виде, в каком ему пришлось удирать от братьев Треснорожевых на подвернувшемся грузовичке.

Помещение автовокзала наполовину было уставлено рядами откидных деревянных кресел, где сидели ожидающие своего рейса пассажиры, а наполовину – принадлежащими пассажирам сумками, рюкзаками, корзинами, сетками и прочим багажом. Напротив кресел, распространяя запах жареной курицы, располагался автовокзальный буфет, а рядом с ним – киоск всякой всячины под названием «В путь-дорожку!».

Не имея багажа, Нырок имел в данный момент для себя нечто более необходимое, а именно: своё место, свою жареную курицу, которую откусывал вперемежку с помидором и куском вкусного хлеба, и своё важное занятие – обыгрывать в карты соседей.

Соседей было двое: по правую от Нырка руку сидел парень в соломенном сомбреро и яркой футболке с надписью на иностранном языке, по левую – деревенский детина в мокрой на спине рубашке, жена которого, приоткрыв рот, спала рядом в кресле. Карточным столом игрокам служила большая сумка на полу, принадлежащая детине. Ему же принадлежала корзина, из которой Нырок доставал курицу, помидоры и хлеб.

– Раз, два, три, четыре, пять, – вскрыл карты Нырок. – Вы оба проиграли.

Парень в сомбреро, крякнув от досады, вручил Нырку несколько проигранных монет. Деревенский детина, почесав затылок, осторожно, боясь разбудить жену, извлёк из расставленных возле неё баулов коробку и передал Нырку.

– Вот, за прошлое и за сейчас.

– Что это? – заглянул Нырок внутрь.

В коробке лежали новые матерчатые туфли. Придирчиво осмотрев их и смерив размер по подошве, Нырок переобулся.

– Как говорилось в кино про одного ловкого парня, – подвигал он голыми лодыжками: – «Носков под штиблетами не было». Держи взамен, – вручил Нырок деревенскому детине свои шлёпанцы. – Ещё играем?

– Играем, – сказал парень в сомбреро.

– Давай, – согласился детина.

– Тогда сдавай карты, амиго, – передал Нырок колоду соседу справа.

На платформу автовокзала прибыл очередной междугородный рейс. Двери автобуса открылись, и оттуда послышался голос водителя по громкоговорящей связи:

– Стоянка двадцать минут.

Разминая затёкшие суставы, на платформу потянулись пассажиры. Не успела ещё у вокзального буфета и киоска в «Путь-дорожку» выстроиться очередь, как Нырок принимал очередной выигрыш от облапошенных партнёров.

– Почти новая, – протянул хозяйственную сумку деревенский детина.

– Предположим, – забрал её Нырок, не привередничая. – А что теперь будешь ставить?

Детина принялся шарить по свёрткам.

– Вот, – осторожно извлёк он платье жены.

Нырок покрутил платье в руках.

– А пиджака у тебя нет?

– Только рубашка с себя.

Нырок всмотрелся в рубашку.

– Сильно грязная, – сказал он. – А еда? Может, колбаса где-нибудь завалялась?

– Нет, – покачал детина головой, – всё отдал.

Нырок с сомнением разглядывал платье: