Алла Боголепова - Тень ласточки

– Ты, главное, не вздумай влюбиться, – наставляла Лера, – относись к нему как к порно-тамагочи: рано или поздно сдохнет, зато нового завести не вопрос вообще.

Леандру с его четким иберийским профилем, вьющимися волосами и глазами цвета горького шоколада совсем не походил на тамагочи, тем более, порно, потому что ни разу не перешел границы пристойности. Это Анну удивляло, радовало и немного разочаровывало.

Она, конечно, приучала себя к мысли, что однажды сказка закончится, и Леандру исчезнет так же внезапно, как появился. Снимут в его атлантическом раю карантин, вернется он в свои бары, к своим друзьям, в свою обычную жизнь. И долгие, по несколько часов, разговоры с какой-то русской теткой станут ему не нужны. Хорошо если спасибо скажет.

Но Леандру сказал:

– Как бы мне хотелось увидеть тебя по-настоящему.

Это произошло спустя две недели после их знакомства, и Анна поняла: сейчас будет дикпик.

«Долго же ты, сеньор, собирался»…

– Ты могла бы приехать в Лиссабон?

Приглашение прозвучало так неожиданно, что Анна разозлилась: «Да сколько можно? Давай, переходи к делу».

– Это не так далеко, как многие думают, – продолжал непредсказуемый интернет-знакомец.

– Леандру, чего ты хочешь? – раздраженно буркнула Анна.

– Хочу, чтобы ты приехала.

– А я хочу миллион долларов, и чтобы на моей свадьбе пел Синатра. Но этого тоже не будет.

– Нет, правда. Я всю жизнь откладывал все на потом. И вот сейчас вижу это «потом», и оно мне не нравится. Я влюблен, и больше не хочу ничего откладывать. Приезжай.

– Ты вообще в курсе, что в мире происходит? Как я приеду? Перейду Финский залив по льду, как Ленин? Так апрель на дворе, до льда еще месяцев шесть, а то и восемь!

– Я знаю, как все устроить, – очень тихо и очень серьезно ответил Леандру. – Если будешь делать, что я скажу, через неделю встречу тебя в Лиссабонском аэропорту.

Мимо закрытых магазинов, через зал выдачи багажа, где ленты транспортеров напоминали огромных спящих змей, сквозь «зеленый коридор» с таможенниками, не проявившими к ее дорожному баулу интереса, Анна подошла к раздвижным дверям, ведущим в зал прилета.

Остановилась, глубоко вдохнула. Поправила на лице респиратор и нервно усмехнулась. Мелькнула мысль: «Будь у поросенка Фунтика и Дарта Вейдера общее потомство, оно бы выглядело именно так – красное от нервов и жары, тяжело сопящее и лохматое. И вот такой он впервые меня увидит, – вздохнула Анна. – И поймет, что зря потратил столько усилий, времени и денег… Доставка-то, небось, обошлась ему недешево. Ну, да ладно. Обратно все равно ходу нет, так что вперед и с песней. Нехорошо заставлять человека ждать».

В пустом зале прилета, который показался Анне огромным, не было ни души, если не считать двух здоровенных черных парней и замотанной в сто платков бабки, явно забредшей сюда подремать.

Ее никто не встречал.

Леандру не приехал. И не отвечал на телефонные звонки.

– Слушай, ты уверен, что этому парню можно доверять?

– Конечно, нет. Доверие для дураков, а я предпочитаю старую добрую жадность.

– Ладно, спрошу иначе: не облажается твой жадина?

– Нет. Потому что на этот случай у меня есть старый добрый страх.

– Любишь ты афоризмами сыпать. Ладно, Цицерон, посади нашу ласточку в гнездо и сообщи, когда можно приступать. Времени мало, того и гляди карантин снимут.

Анна испытывала удивительную смесь ощущений: панику, ярость и странное удовлетворение, какое бывает, когда человек убеждается в собственной правоте.

«Оказаться в полном одиночестве в пустом аэропорту на другом конце континента – ну а кто, собственно, ждал для меня чего-то иного?»

Дверь за ее спиной отъехала, выпуская других пассажиров. Они шли, толкая перед собой тележки с багажом, растерянные, но все же радостные: все – португальцы, все явно вернулись домой.

Анна ужом скользнула за эту дверь и влетела прямо в сонного таможенника.

– Вы что-то потеряли? – флегматично поинтересовался он.

«Мозги! Свои тупые, дырявые, сварившиеся под чертовым респиратором мозги!» – мысленно ответила ему, или себе, Анна.

– Здесь, в аэропорту? Или раньше, в самолете? – допытывался таможенник.

«Гораздо раньше, где-то примерно в Москве, когда отдала свой загранпаспорт странному мужику, что приперся ранним утром неделю назад: “Я по поводу Лиссабона”».

Неопределенного возраста, поджарый, с военной выправкой, мужик излучал спокойствие и уверенность человека, привыкшего командовать. Приехал на джипе величиной с дом, и Анна решила, что вряд ли он хочет использовать ее паспорт для получения восьми тысяч рублей в микрокредитном притоне.