Елена Левашова - Чудо для Алисы

– Здорово, Рябина! – протягивает он руку, обдавая меня нетрезвым дыханием.

– Я так и знал, что тебя задержала не операция! – укоризненно говорю я. – Что с твоим телефоном? Торчу здесь больше получаса.

Мир напрягается, отбрасывает рюкзак на заднее сиденье и глухо произносит:

– Я ассистировал профессору Марьеву… – Скорбное выражение его лица совсем не вяжется с улыбающейся расслабленной физиономией, которую я наблюдал минуту назад. – Молодая девчонка умерла прямо на столе. Черт…

Мир выбивает сигарету из пачки, а вторую протягивает мне. Я молча закуриваю, слегка приоткрыв окна старины Бэна.

– Мне очень жаль, – хрипло выдавливаю. Не нахожу правильных слов, чтобы ободрить друга. – Вы сделали все, что могли. Врач – не господь, ты же знаешь…

– Черт, Рябина, ей было двадцать! – выдыхает он сигаретный дым и выбрасывает окурок в оконную щель. – Да, мы сделали все, что могли. Мы не виноваты. Смерть пациента – неизбежная плата за успех врача. Другая сторона медали. Куда поедем? – переключается он.

Я называю место. Маленькое кафе прячется внутри высоток уютного центрального района. Мне хочется вывалить на Мира свои терзания по поводу отношений с Аллой, рассказать новости о свадьбе, но, видя подавленное состояние друга, я прикусываю язык.

Когда мы садимся за дальний столик, я заказываю вареники с картошкой, которые в этом кафе вкусно готовят.

– Что ты будешь пить? – спрашиваю Мира.

– Коньяк, – устало отвечает он. Я не считаю алкоголь хорошим методом борьбы со стрессом, но молчу, понимая, что нотации моему другу сейчас не нужны.

– Отвлеки меня чем-нибудь, – просит Мир, запуская пальцы в свою рыже-каштановую шевелюру. – Когда открываешь филиал? Оборудование доставили? – деловито произносит он.

– Мир, хватит, – прерываю его дежурные речи. Официантка в красном клетчатом фартуке подходит к нашему столику и снимает с подноса дымящееся блюдо с варениками и бокал коньяка, ставит на стол. Затем она поправляет на голове венок из искусственных цветов и улыбается Мирославу. От его кислого выражения улыбка вмиг стирается с лица девушки, она торопливо забирает папки меню с нашего столика и уходит.

– Богдан, меня не нужно утешать, я знал, куда шел, когда поступил в медицинский. Проехали! – бормочет он и залпом опрокидывает в себя светло-коричневую жидкость. С силой опустив бокал на стол, Мир подхватывает вилкой вареник и отправляет его в рот.

– Я женюсь, Мир, – улыбаюсь я. Мирослав смачно жует, прикрыв глаза от удовольствия.

– Поздравляю, – отвечает он сухо и сразу же отправляет в рот следующий вареник. – Какого фифла? – спрашивает с набитым ртом.

– Тридцать первого декабря.

– Решили сэкономить и отпраздновать два торжества одним застольем? – Ироничные слова Мира словно вбивают острые гвозди в мое задетое самолюбие.

– Давай не будем? – отмахиваюсь я. – Готовься быть дружком на свадьбе.

Мир отодвигает бокал с недопитым коньяком и устремляет взгляд на сцену. Она озаряется маленькими потолочными светильниками. Из-за кулис выплывают две девушки в украинских национальных костюмах и паренек в синих атласных шароварах и льняной белой рубашке с вышивкой. Невысокая румяная брюнетка небрежно отбрасывает ленты венка с плеч и поднимает аккордеон, лежащий в углу сцены. Парень встает рядом с ней и мягко касается струн балалайки.

Голос певца звучит чисто и громко, словно колокольчик.

Мы с Миром несколько минут наблюдаем за происходящим на сцене. Наш интерес к выступлению давно остыл, и мне не терпится возобновить разговор. Мир опрокидывает в себя остатки коньяка и глухо произносит:

– Ты совершаешь ошибку, Рябинин. Можешь дать мне по роже или обвинить в несуществующей ревности, но от своего мнения я не отступлюсь.

– Мне неинтересно твое мнение, – отвечаю я резко.

– Послушай, когда-то мы оба были влюблены в Аллочку…

– Не можешь простить, что она выбрала меня? – выдавливаю я.

– Мои глаза открылись раньше, – гневно произносит Мир. Вокруг его прищуренных синих глаз разбегаются мелкие морщинки. – Твое желание добиться Аллу – просто каприз отверженного мальчика. Вы же совсем разные, Богдан…

– Хватит! – Я с силой ударяю ладонями по столу. – Не смей, слышишь? Или я не посмотрю, что ты мой друг!

Воздух между нами накаляется. Мир замолкает и переключает внимание на сцену, где девушки кружатся, взявшись за руки.