Вера Арт - Колокольчик в Праге

– Михаела Констатни … – в некотором шоке произнес он.

– Да, ты, вижу шокирован и озадачен, – перейдя с вежливого обращения «ВЫ» на нежное «ты», улыбалась Михаела Констатни. – Но, надеюсь, не слишком строго осуждаешь меня за мою упорную откровенность? Я повторюсь: вам не нужно делить гонорары с Евгенией, это притворное двуличие. Ты робок, хотя и амбициозен. Потому я решила заговорить первая. Ну! Придите в себя! Неужели я так некрасива и бестолковая?

– Вы сами знаете, что отвечу отрицательно. А то, что вы называете притворным двуличием, как раз показалось мне истинным. И прошу извинить за грубость: впредь, не влезайте в мои личные и рабочие дела. А на самом деле: я польщен. – спокойно сказал Алексей, отметив про себя, что это для нее разумелось само собой.

Он ждал реакции от домуправляющей. Но на нее что-то нашло.

– О.., – ответила она, охваченная грустными воспоминаниями, – не мучьте эту юную «непосредственность». Она малоспособна.

Алексею Аврелину очень хотелось проникнуть в тайные задумки подальше, но он боялся выдать свое любопытство и раскрыть свою игру.

– Конечно. Мне кажется все это ненормальным – разумеется здесь всё является ненормальным. – с мягким укором в голосе ответил он.

– Но я боюсь, что сегодняшний разговор вызовет подозрение.

– Сейчас в наше время не ясно, что является нормальным, а ,что сверх нормы. – заметил Алексей.

Поняв завершенные и дискутируемые заявления домуправляющей, он встал и направился к выходу. Несколько встревоженный, смиренно вышел из гостевого холла, прошел по коридору. У двери он остановился и немного отшатнулся назад, уступая дорогу пожилому мужчине. Прежде чем закрыть за собой входную дверь общежития, Алексей Аврелин с заинтересованностью оглянулся. Михаела Констатни тоже обернулась, чтобы поздороваться с очередным жильцом:

– Доброго дня, Томаш.

В недоумении пожилой мужчина кивнул.

– О, с ним все в порядке, – проговорила домуправляющая раздраженно. У него болезнь Паркинсона. До свидания.

Она закрыла дверь.

Алексей Аврелин стоял на пороге, было слышно отдаляющий стук каблуков и какие-то перестуки молотком. Не стал он предвзято относиться, не стал указывать на некоторое отсутствие логики в словах и действиях домуправляющей, и решил делать вид, что воспринял их со всей серьезностью. О чем она думала? Вопрос в загадке, что последует за всеми запутанными тонкостями «нюанса» с Евгенией. Нервно отряхнув с пиджака пылинки, ушел.

пробел строка

В тот самый день писатель Алексей Аврелин встретился с «давнейшним», школьным другом, у которого жизнь с отличным акушерским образованием сложилась более удачно в Праге. Звали его Дмитрием Молчановым.

– Но что я узнал… – в возбуждении говорил Алексей, медленно поднимаясь по ступенькам сквера с Дмитрием Молчановым. – Теперь я теряюсь в догадках. Не понимаю, к чему они клонят. Я подумал «лучше не раскрывать рта». Пока что… Молчание – самое безопасная тактика. Ну, если так… Я применил одну стандартную пословицу , как за правило сегодняшнего дня: «В чужую дудку не наиграешься».

– Ага. Чушь, которую так трудно бывает объяснить. – с явным неудовольствием прокомментировал врач.

Алексей опять обратил внимание в рассказе на то, что жильцы общежития будто бессознательно считают Михаелу Констатни хозяйкой всего дома номер 332.

– … Столько боли в ее глазах я не видел. Я не видел еще такого. – опустил голову, осматривая мокрый асфальт. – Понимаю, что играть придется до конца.

– Ясно. Держи меня в курсе. – прощаясь с другом , врач крепко пожал ему руку.

Придя в номер, Алексей Аврелин, двигаясь в характерной для него сдержанной манере, вошел в комнату и сразу же последовал к постели. Его суровое лицо было высечено из гранита, озабоченность и неумолимость сказывалась в его тяжелых думах.

Глава 4.

«Изменить я мир не пытаюсь…»

Алексей Аврелин сидел на стуле, поглядывая через окно на общественный парк, на ухоженный сад. В квартире он уже не испытывал неловкости постороннего. Потому как домуправляющая Михаела Констатни очень почтительно заверила его, что может ходить где угодно и когда станет нужным, Алексей как раз об ее учтивости и призадумался. Периодически до него доносилось звенящее громыхание посуды и шум подогревающего чайника на газовой плите. Евгения готовила кофе. Она предложила чай, кофе и он не отказался от горячего, натурального кофе. Она уже отбросила свою обычную застенчивость и спокойно спросила: