Ирина Ребони - Сомнению всегда найдется место

Лечение в новой клинике стало для меня поворотным. Во-первых, ногу удалось удлинить, и теперь разницу в длине ног можно было компенсировать прокладкой в обуви. Во-вторых, с помощью специальных упражнений и физиотерапии почти полностью удалось избавиться от боли. И в-третьих, на тот момент самое главное, там я встретила Пашу, который заставил меня вновь ощутить радость жизни. Павел Сергеевич Власов был талантливым хирургом и моим лечащим врачом. Я поступила в клинику в ужасном состоянии – и не только в физическом, но и в моральном. Мой мир разрушился, и я не знала, чем и зачем жить дальше. Да еще непрекращающаяся боль и осознание себя инвалидом. Он не только лечил мои немощи, но и всегда находил нужные слова, чтобы приободрить и вселить надежду. Все больные его обожали. Он был молод, чуть за тридцать, внешне хоть и не красавец, но довольно привлекательный, так что наше отделение в полном составе было в него влюблено. Однако я ни разу не слышала, чтобы с кем-то из пациенток у него были романы. Он был женат и имел двоих детей.

Тем временем я понемногу выплывала из черной дыры, даже стала строить планы на будущее. В Педагогический университет я так и не вернулась, как ни уговаривала меня Машка, моя ближайшая подруга и сокурсница, а ведь оставался всего один курс. У меня появилась новая идея – поступить на психологический факультет. За годы болезней и невзгод я здорово натерпелась и подумала, что теперь смогу понять всех страждущих и помочь им справиться с проблемами. Я вдруг почувствовала себя сильной и уверенной в себе. И надо же было такому случиться, чтобы именно в эту минуту я включила телевизор, а там как раз показывали конкурс бальных танцев. Камера то и дело выхватывала пару под номером десять, от них было невозможно глаз отвести, правда, партнерша несколько не дотягивала до своего партнера. Этим партнером, разумеется, был Олег. Я вдруг ощутила сильный укол в сердце. Думала, что Олег и бальные танцы в невозвратном прошлом, но стоило мне увидеть этот конкурс, как я с убийственной силой ощутила, чего лишилась. У меня на глаза навернулись слезы, но и сквозь них я продолжала наблюдать за скользящими по паркету парами.

Когда передача закончилась, я выключила телевизор и, зарывшись в подушку, стала рыдать. В это время Павел Сергеевич зашел меня проведать и, увидев мое состояние, присел на кровать и стал гладить по голове. Я оторвалась от подушки и впилась в него безумным взглядом:

– Скажите, а оставшиеся миллиметры… их можно преодолеть? Я согласна на любую операцию!

Он, продолжая гладить меня по голове, мягко сказал:

– Нет, кости не выдержат. Но тебе грех жаловаться. Теперь ты сможешь нормально ходить и вести нормальную жизнь.

Его ответ вызвал у меня очередной приступ рыданий. Он продолжал меня утешать, шептал какие-то слова, и я понемногу успокаивалась, чувствуя к этому человеку не только признательность, но и нечто большее. Вытерев слезы, я обернулась к нему, обняла и поцеловала в губы. Я заметила, как в его глазах мелькнула растерянность, потом глаза прикрылись, и мы стали целоваться. Так начался наш роман, который длился несколько лет. Я жила в родительской квартире на Херсонской, училась на вечернем отделении факультета психологии и нигде не работала, так что Паша, когда у него выдавался свободный часок, мчался ко мне. Я была влюблена, любима и счастлива. Переполнявшая меня энергия требовала выхода, и я устроилась на работу в рекламное агентство, где довольно быстро хорошо себя зарекомендовала. Однако наши встречи с Пашей стали более редкими, так как я постоянно была занята, а выходные он проводил с семьей. Я пропускала занятия, отпрашивалась с работы ради встреч с ним, но он ни разу не уклонился от семейных обязанностей ради встреч со мной. То у его сына соревнования, то у дочери концерт в музыкальной школе… Я стала раздражаться, не хотела делить его ни с кем, и наши отношения зашли в тупик. Однажды он высказался прямо и сказал, что семья для него на первом месте. Про себя я добавила, что на втором месте у него работа, а я, в лучшем случае, на третьем. В данном случае быть в призовой тройке я не считала почетным, и мы расстались.

У меня началась просто ломка, так я хотела его увидеть, не выдержала – позвонила, и мы опять стали встречаться, только что-то светлое, что связывало нас эти годы, ушло. После еще нескольких неудачных попыток мы расстались окончательно. Он настаивал на том, что, несмотря на разрыв личных отношений, по-прежнему останется моим лечащим врачом, но я больше за помощью к нему не обращалась. Он несколько раз звонил, приглашая на осмотр, но я так ни разу к нему и не пришла.