Ирина Ребони - Сомнению всегда найдется место

Макс непроизвольно дернул головой, почти как капитан Овечкин в «Неуловимых мстителях», и проскрежетал:

– Вы, наверное, перепутали мое агентство со службой эскорта.

– Нет, что вы! – испуганно воскликнул Лесовский. – Я не имел в виду ничего такого. Там я познакомлю вашу помощницу с ним, это может оказаться полезным. Личный разговор вещь неоценимая. Андрей действует на женщин парализующе, так что чувствует себя в их обществе расслабленно, вдруг что-то проскользнет. А ваша помощница с характером, такую на хромой козе не объедешь. Могу представить ее в качестве давней знакомой Инны, тогда им будет о чем поговорить. Кстати, как ее зовут?

– Нина Павлова, – нехотя ответил Макс, чувствовалось, что предложение клиента ему не нравится.

Я опять послала ему сообщение: «Соглашайся». Похоже, мои указания ему надоели, так как он опять дернул головой. Я же была согласна на все, лишь бы подобраться поближе к тайне, которую Инна унесла с собой в могилу. Зачем ей было себя убивать? Да, она потеряла дочь. Да, она узнала, что та ее ненавидела. Но ведь у нее был любимый, и она не могла не понимать, какое горе принесет ему. Случайно выпила двадцать таблеток? Что-то не верится. Нет, я во что бы то ни стало докопаюсь до истины.

Настырный клиент продолжал интересоваться моей персоной:

– Какое образование у Нины, юридическое?

– Теперь вы путаете наше агентство со службой знакомств или брачной конторой, – сквозь зубы процедил Макс.

Лесовский расхохотался:

– Да вы никак ревнуете! Что ж, понимаю.

Макс понял, что перегнул палку и тоже рассмеялся:

– Нина сама вам о себе расскажет то, что сочтет нужным, – и тут же по громкой связи вызвал меня к себе.

Я вынула из уха наушник и убрала в стол, выключила яркость на мониторе, только затем гордо прошествовала в кабинет. Макс не собирался раскрывать тайну, сообщая о том, что я слышала разговор, поэтому кратко объяснил, что от меня требуется. Лесовский сразу же поинтересовался, есть ли у меня вечернее платье, а если нет, согласился оплатить его стоимость. Платье у меня имелось, правда, одевать его было для меня мученьем. Но ничего, выдержу. Я чувствовала свою вину перед Инной – не юридическую, а моральную, и чтобы ее искупить была готова на жертвы. Сказала, что с экипировкой сама разберусь, а потом поинтересовалась, неужели же этот Андрей такое чудовище, что на следующий день после сороковин жены затевает праздник с вечерними платьями и танцами. Наш клиент старался быть объективным, поэтому не стал клеймить позором владельца вожделенных акций. Оказывается, этот праздник задумала и полностью подготовила Инна, она любила все делать заранее, поэтому заказала зал, договорилась с музыкантами и танцорами, разослала приглашения и прочее. Андрей не хочет, чтобы ее труды пропали даром, и собирается посвятить этот праздник жене. Что ж, весьма романтично.

Проводив нового клиента, я плюхнулась на свое место и погрузилась в воспоминания. Всего четыре месяца назад напротив меня сидела Инна, живая и здоровая, пусть и взволнованная, но очень счастливая. Теперь ее нет. Вокруг ее наследства кипят страсти, а ее возлюбленный хочет устроить бал в ее честь. Все как-то нереально. Впрочем, а разве можно назвать реальной историю их любви? Нет, конечно. Это сказка, а сказки быстро заканчиваются, иногда даже трагически. Мне хотелось бы, чтобы у этой сказки вообще не было конца. От размышлений меня отвлек Макс, вызвав по громкой связи к себе.

– Чего изволите, шеф? – спросила я, застыв у порога.

– Садись, – буркнул он, – и расскажи, с какой стати ты бомбардировала меня эсэмэсками? «Соглашайся! Соглашайся!» – передразнил он.

– Помнишь, я рассказывала тебе…?

– Помню. Ты все сделала правильно – выполнила то, о чем она просила, тебе не в чем себя винить. Ты не обязана думать и чувствовать за нее. Теперь и меня втравила в это гнусное дело. Чувствую, что поимеем мы с ним геморроя.

– Геморроя бояться – следствием не заниматься, – пошутила я, и Макс расхохотался:

– Ладно. Когда с этим делом развяжемся, ты ведешь меня в ресторан!

– Ты ничего не перепутал? Я – тебя?

– Ничего не перепутал. Ты мои приглашения не принимаешь, а я твое – уже принял.

– Ладно, бог с тобой.

Затем он сообщил, что завтра тоже будет присутствовать на приеме по случаю открытия выставки Андрея Ларионова, Лесовский обещал добыть приглашение.

– Когда это он успел пообещать? – удивилась я.

– Пока ты чашки убирала.

Вечером я занялась подготовкой к выходу в свет – достала из шкафа роскошное вечернее платье и изящные туфли на высоких каблуках, чтобы примерить, так как уже два года их не надевала. Эти вещи из прошлого вызвали целый вихрь воспоминаний, которые уже нельзя было разделить на любимые и нелюбимые, все смешалось. Разве десять лет назад я подозревала, что в тридцать два года буду помощницей частного сыщика при полном отсутствии личной жизни? Нет, конечно. Тогда я была молода, счастлива и полна радужных надежд.