Шпилька С.В. - Вся правда о её муже

Прикрыла веки и вспомнила эту ночь. Полночи.

Вчера легла в обычное время. Вчера? Это было гораздо раньше, в прошлой жизни, в другой вселенной, на чужой, но когда-то понятной и родной планете. Снилось спокойное, обыденное, работа, её дети и вечно недовольные ими родители. Дальше сон стал портиться, рушиться, так часто бывает. Появился Ромка, он выглядел как живой. Они сидели на их кухне, на плите подходил ужин, муж долго рассказывал.

За месяц до смерти он многое болтал о работе, даже странно это вспоминать. Его исследования в лаборатории никогда не предназначались для её ушей, он сам так учил, а тут как понесло. Новое задание, государственной важности и безопасности. Ты, Кать пойми и не обижайся, что меня дома не бывает, все потом. Еще наверстаем, поживем в свое удовольствие, мы молодые, все успеем. Когда-нибудь за границу, когда-нибудь в кинотеатры, рестораны. Впрочем, можешь пойти с подругами, я тебя не держу, да ты и сама это прекрасно знаешь.

Она знала, это правда, но протестовала. Истинная причина разладов скрывалась в другом. «Послушай хоть раз, Ромк, не закрывайся от меня! Тебя мне мало, отрицать глупо, я одиночка, холостячка при живом муже. Не могу, больно смотреть, как другие вместе. Гуляют, смеются, держатся за руки, прижимаются щеками… Все время сижу на телефоне, ищу к кому бы прибиться, но все, Ромк, уже заняты, им и без меня весело, у них свои планы, выезды с семьей!».

Достало!

Разорвала веки, вперилась в потеющее лобовое, утопила ручник, тронулась. Картинка за стеклом зашевелилась, а в голове по-прежнему спорили голоса, горячилась обида за себя.

Вечно одна. Молодая, здоровая, гордая своей красотой, гривой песочных волос, спортивными ногами, кукольными глазами, ресницами. Отец шутливо вздыхал – «модель!». Да какая она модель! Катя никогда не хотела карьеры манекенщицы, считала, что эта новомодная профессия для других, для таких, как Алка Пирогова с последней парты. Она же всегда была другой. Белой вороной, ведь у неё мозги, правильные ценности и далеко идущие планы. Как же она заблуждалась… Вороне нужно больше всех, но только не черной, а белой очень нужно. Поступить на высшее, жить в столице, там есть все, там точно лучше, чем здесь, не так тесно. Белая птица гордится своей целеустремленностью.

Разве её одноклассницы думали о завтрашнем дне? Что делать после выпускного? В техникум? А после? Жизнь ведь одна, так? Или нет? Она не знала ответы и ее мама тоже. Это было и не важно, вороне нужно было лететь, крылья давно отросли, набрались силы и просились на волю. Ждать дальше, ждать еще было невыносимо, и Катя взяла билет на поезд «Нижний – Москва». Родителей не спрашивала, предупредила, конечно, и пошла собирать вещи. Уже тогда в одиннадцатом классе все для себя решила.

И вот она здесь, в этой самой точке, у нее все вышло. Все было хорошо до тех пор, пока картинка идеальной жизни не растрескалась. Она была из стекла, оно осыпалось прямо ей в сердце. Откуда взялся такой конец в ее истории? Ответа опять нет, надо вспоминать. Все по порядку.

В детстве бабушка рассказывала ей маленькой про ангелов. – «У одних он сильный и всегда держится рядом. Другим достался бракованный, он ослаб и не умеет близко к земле летать. То ли разучился, то ли небеса притягивают сильнее. Правду тебе никто не расскажет, ее никто не знает». – «Ба, а как проверить, какой у тебя ангел сильный или слабый?». Бабушка сердилась и строго выставляла палец. – «Проверять опасно, Катя! Даже не вздумай!».

На всю жизнь запомнился ее строгий палец, и в ангела Катя до сих пор верила. Иначе кто, если не он, ей во всем помог?

Сбылось все и сразу. Поступила в ГЦОЛИФК, будет пловчихой. А что совсем неплохо, поживет в столице, на людей посмотрит. Вышла замуж. По глупости думала, что нос родне урыла, а нет! Никого это не удивило. – «При такой-то внешности, Катюнь, а ты не поспешила?». Муж носил на руках, как и мечтала, жаль только недолго, на свадьбе носил, в квартиру внес. О том, что дальше было, Катя вспоминать не любит.

Ромка не был романтиком. Любил – да, обеспечивал, не изменял и не ревновал. Он был практичным. Жена давно не девочка, свои ноги имеются и вон какие крепкие, как у скаковой лошади. Подумать только, как у лошади! Вот и пусть сама ходит, сама кусок хлеба добывает. По хозяйству помогал, не отлынивал. Все было честно: пополам посуда, пополам полы и полки на антресоли. Хороший был муж, другая бы не жаловалась, не посмела.

Перед глазами горел зеленый свет светофора. Горел яростно, также яростно Катя не замечала его намеков. Её объезжали слева, с интересом выворачивали шеи и заглядывали в салон. Они видели бледное лицо и растерянный взгляд и двигали дальше. Ничего из ряда вон выходящего, вполне привычная картина для ночи в Москве. На следующий зеленый она тронулась. Поток мыслей-воспоминаний прервался лишь на пару секунд.