Виктория Падалица - Палач

– Я! Никогда! Больше! Не хочу! Слышать слово "Иллюзия"! Ни в каком контексте! Ни-ко-гда! Требую, чтоб ты его при мне не употребляла! Забыла, как я там оказалась? Напомнить, чего мне это стоило?!

Таня нахмурилась, но промолчала. Хоть и рвалась что-то досказать. Но долго помалкивать не смогла. Ушла рассуждениями немного в сторонку, однако всё равно продолжала давить на моё сознание.

– Представляешь, что на нас с Востока надвигается? – медленно и разборчиво, чтобы я поняла каждое слово, завела Таня. – Война грядёт страшная. Алькамара всё и всех на пути своём сметает. И нам, людям: и непричастным, и причастным к игре на букву «И», которую нельзя называть, – всем подряд достанется. Кандалы наденут, цепями обмотают, и в лагеря шахидские бросят. Будем пахать на бандитов в балаклавах и слушать их кудахтанье, а бандиты те – пальцы нам отрезать и насиловать целым батальоном, пока копыта не отбросим от износа и инфекций…

Таня с ненавистью вдавила несчастный окурок в пепельницу и продолжала рассуждать о страшном будущем и моей прямой связи с ним.

– Знаешь ведь, Кать, что не с потолка я беру сведения эти. У меня проверенные источники имеются. Годами проверенные. – в очередной раз предупредила она, напомнив, что имеет хорошие связи.

И не только в полиции, как я успела узнать и прочувствовать на своей шкуре.

Кто-то из окружения Тани сливал информацию обо мне, пока я не попала в рабство к Амирхану. И во второй раз мое местонахождение бессовестным образом слили. Таня не стала бы выдавать меня Фархаду, зная, что прячусь от него, мотаясь по стране, хоть он и утверждает именно так.

Таня убедила меня поверить в то, что это мог быть, кто угодно. Даже Вадик, наш институтский друг. Он слышал, когда мы с Таней секретничали у неё дома, и также много чего комментировал. Впоследствии Вадика убили за то, что много знал. Таня склоняется к выводу, что он был не так-то прост, как рисовался перед нами.

– Эта информация особо не разглашается. Но уверена я. Вот что хочешь думай, Катя, – Таня, сурово качая головой, затрясла указательным пальцем. – Фархад твой не прохлаждается в сторонке, пока идёт раздел мира. Можешь говорить что угодно, но я зуб даю, что он участвует в этом мероприятии и как бы не в качестве того самого с Алькамары. В первых рядах, падла, стоит, а тебе не договаривает! Я ж его насквозь вижу! Странно, что этого не видишь ты! – вспылила она, стукнув по столу и вскочив с места. – Ты сама посуди, может такой, как Палач, взять и стать нормальным человеком? Да эта, сама знаешь, что за организация на букву «И», для него важна, как кольцо для голума. "Прелесть" его она. Никогда и ни ради кого Фархад не откажется от того, что имел и на чём нажил миллионы. Это бизнес, Катя. И дело тут не в тебе. Не в том, какая ты и достойна ли того, чтобы ради тебя жертвовали. Фархад слишком долго этим жил. Считай, что он неизлечимо болен, если хочешь обманываться и дальше. Но Палач раз – Палач навсегда! И даже не пытайся меня разубедить.

Выговорившись, она нервно прошагала к перилам.

Ещё немного, и я полезу в драку.

– Он давно не Палач! Хватит, черт возьми! – вместо того, чтобы скинуть Таню с балкона, я максимально сдержанно указала ей на то, что она ошибается. – Это в прошлом. Я ни разу за полгода не усомнилась в том, что Фархад завязал. Даже малейших сомнений не зародилось, понимаешь?

– Значит это лишь то, что ты слепая, Катя.

Таня закатила глаза. Постояла молча, глядя на море, и снова задала мне тот же вопрос.

– Может ли Фархад стать белым-пушистым? Вот раз, ты приказала ему, пальцем щёлкнула, и он вдруг стал другим. Может такое быть, Кать? Он полностью открыт для тебя и обо всём всегда докладывает? Ему нечего от тебя скрывать? Или всё же, есть у него тайная жизнь, в которую он тебя не посвящает? Ты уже подозревать стала, что он другую бабу пое***ывает, а мне поёшь, что всё у вас прозрачно. Как же так двояко получается?

– Он обещал, что не вернётся в криминал. Он обещал мне, Тань. И я ему верю.

– Нет! Не может он измениться. – отвечала Таня за меня, вернувшись за стол. – Он запущенный клинический случай. Он Палач, наёмный убийца, наследник преступного холдинга проституток и боевиков. Им был, им и останется. Клеймо "Палач" на всю жизнь, Катя. Вот угораздило тебя связаться… – она ляпнула это, не подумав, и тут же смолкла.

Тане зачем-то нужно было меня расшевелить, чтобы я начала основательно сомневаться в искренности Фархада и подозревать его в куда более серьезных вещах, нежели интрижки на стороне.