Цзэдун Тао - Священная война

В один момент Ван Юань почувствовал, что ему не хватает воздуха, вернее, его слишком много чтобы сделать просто вдох. Дыхание перехватило.

– Но какое ты имеешь ко всему этому отношение? – он с трудом проглотил очередную порцию воздуха. – Ты ведь крещеная?

– Меня крестили, и бездна открылась во всей красе. Я, конечно, летаю над ней… Но странные способности видеть будущее и чувствовать, как твою руку направляет неведомая сила, не оставляют мне выбора. Я должна оставаться воином, в моем положении – воином Света. А тебе нужна добрая надежная монгольская жена, ведь ты тоже висишь над бездной, хотя и обучался искусными учителями выдерживать равновесие.

– А монголы, они как?

– У них есть степь, она изначально, из рода в род, формировала твердую почву под ногами, и они стоят на ней очень крепко. Простота, с которой они смотрят в степь, – гарантия их безопасности.

– Но теперь пришлый мир вторгся в эти заповедные места.

– Да, это катастрофа, – согласилась Наргиз. – Поэтому мы идем в Иерусалим искать убежища на Небесах.

После курултая в степи неизбежно началось «переселение народов». Те, кто поддерживал крестовый поход, стали группироваться вокруг христианских ханов, потихоньку перебираясь в их улусы, передвижения объяснялись приготовлением к походу, что, в принципе, таковым и являлось. Но христиан в степи было почти две трети от общего количества монголов, и многие уходили из своих улусов тайно, под покровом ночи, их преследовали, они огрызались внезапными ударами. И хотя днем в куренях царили мир и спокойствие, ведь все монголы – братья, ночью с легкостью можно было нарваться на острые клинки. А крест на щите стал в степи своеобразным пропуском.

Тысяча Ван Юаня, авангард кэшиктенов, обязана была охранять ставку верховного правителя, но сейчас у них добавилось забот: хан Хулагу, назначенный командовать крестовым походом, медлил, оттягивая на себя силы, и кэшиктены великого кагана стояли в качестве заслонов в степи, где то и дело происходили стычки.

Наряду с крестовым походом начиналась грандиозная кампания по завоеванию всего Китая: степь шла покорять династию Южная Сун 27. Эту задачу взял на себя верховный каган, разделив войско на четыре армии, одной из которых командовал он сам, а другой – его брат Хубилай. Этот хан тоже предпочитал брать в поход христиан, так как они всегда хранили ему верность и, находясь среди других народов, он мог не опасаться их сговора с иноплеменниками. К слову, хан Хубилай был крещенным своей матерью-кереиткой и покровительствовал христианам, тогда как хан Хулагу являлся почитателем Будды Майтреи 28. Само собой разумеется, Хулагу желал отправиться в Китай, но верховный каган опасался, как бы все христиане не ушли с Хубилаем в Иерусалим, и тогда Хулагу ничего не стоит заключить союз с буддийским населением Поднебесной. Поэтому он послал Хулагу под присмотром его жены-христианки завоевывать Царство Небесное, а Хубилая взял с собой в Китай: хитрый тактический ход позволил верховному кагану стабилизировать ситуацию, и перебежчиков стало значительно меньше. Но многие понимали, что доверие между братьями потеряно, и армии, как и народы, расходятся из родной степи навсегда.

– Смотри, снова отряд перебежчиков, – указала Наргиз в сторону прохода между горами, когда очередная молния вырвала из мрака долину.

– Это тень от горы, монголы не будут мокнуть понапрасну, – возразил Ван Юань.

– Непогода лучшее время, чтобы сняться и уйти незаметно. Тут уже не до предрассудков. Ты видел, как они смотрели на нас днем, когда мы проезжали мимо их куреней.

– Да, уже нет прежней дисциплины, той, что была при Чингисхане, – согласился Ван Юань. – Мой отец ни за что бы не посмел ослушаться приказа.

– Времена изменились… Когда в других странах наши командиры на добровольных началах набирают себе целые армии, люди в степи сами хотят выбирать себе ханов. Одни желают достичь Райских садов, другие – поселиться у теплой реки, где совсем не бывает снега.

– Степь уже не та. Может, и нам… лучше отправиться в Китай?

– Ты ничего не понял из того, что я говорила, или просто пошутил? – переспросила Наргиз.

В этот момент снова ударила молния – далеко, за горами; гроза ушла на восток, а «тень» заметно приблизилась, двигаясь на запад. И снова было трудно понять – люди это или игра воображения.

– Пора поднимать воинов, – сказала Наргиз.

– Кто-то у нас видит будущее?

– Оно уже стало настоящим! – воскликнула девушка и сильно толкнула Ван Юаня.