Ирада Нури - Шанталь. Шах и мат

– Я не предлагаю вам полной свободы. Она у вас была, и вы не смогли ею достойно воспользоваться. Но я дарую каждому из вас право выбора. Вы долгие годы гордо называли себя «братством», но скажите честно, в чем именно это братство заключалось? Приходили ли «братья» на выручку, когда вы нуждались в их помощи? Мстили ли за тех, кто пал, сражаясь за интересы этого самого братства? Нет. Прежде такого не было. Но это не значит, что так будет и впредь. Волки, как вам известно, сильны в стае. Напал на одного, отвечать будешь перед всеми. Одиночки, как правило, долго не живут. Рассчитывать им приходится только на собственные силы и, в случае опасности, помочь им некому. Отныне всякий кто захочет получить поддержку Тахмиля, будет подчиняться общим правилам, и любое неповиновение будет означать изгнание из братства. Единоличники нам не нужны.

«Да как же это?», «Что теперь с нами будет?», «Что за бред она несет?», «А что с этого будем иметь лично мы?» – понеслось со всех сторон.

Повелительным взмахом руки, я остановила поток вопросов, и продолжила:

– На правах «короля», я объявляю о создании тахмильского флота, действующего под одним общим флагом. Командование им беру лично на себя. В качестве помощников, при мне будут состоять наделенные полномочиями адмиралы, избранные путем голосования на совете братства. Объединив усилия, мы сможем дать отпор любому неприятелю, захватить любую, даже самую неприступную крепость. Что касается вопроса о вашей выгоде, то спешу ответить: Она будет. За исключением небольшого процента в пользу казны, своими трофеями, вы сможете распоряжаться по собственному усмотрению, разумеется, при условии, что даже самый последний матрос не будет обижен и получит достойную плату за свой труд.

– А что относительно чужаков? Тахмиль всегда предоставлял убежище другим пиратам, которые всегда могли запастись здесь провиантом и питьевой водой, а также получить помощь в ремонте судна?

– Все останется по-прежнему, за исключением условий, на которых они смогут пристать на острове. Совет примет решение по этому поводу, и скоро вы обо всем узнаете. И еще… – я уже собиралась уйти, когда до меня дошло, что я не сказала им самого главного. – Бута больше нет, но бордели никто закрывать не станет, изменятся лишь условия их существования. Никаких похищений и принуждений. Все будет только по доброй воле. И никакого опиума! Категорически! Узнаю, убью собственными руками!

Мне о многом хотелось поговорить с людьми, и я с удовольствием пообщалась бы с ними до вечера, но увы, ранение стало давать о себе знать сильной болью в спине. От накатившей слабости затряслись колени. Чтобы это скрыть, мне пришлось срочно «вспомнить» о некоем важном деле, ожидающем меня в крепости. Патрис заметил мое состояние и поспешил предложить руку, но я отказалась. Никому не нужен беспомощный лидер. Как только недруги увидят мою слабость, мне конец.

Вытащив шпагу и опираясь на нее, как на трость, я, подражая движениям, подсмотренным когда-то у французского короля, вернулась в крепость, где возле ворот меня едва не сбил с ног несущийся навстречу Арно с «подарком» в руках:

– А вот и наша мамочка вернулась! Ты опять забыла покормить щенка, и он в отместку нагадил в мой башмак! И назови, ты его уже как-нибудь, а то он скоро решит, что «засранец» – это его кличка!

Вот и еще одна забота на мою голову. Сунув шпагу в ножны, я забрала у Арно довольного щенка, и почесывая его за ушком, поплелась внутрь. Но не успела я с облегчением опуститься на подушки, как в комнату без стука ворвался Патрис, чье выражение лица не сулило ничего хорошего.

– В зале собирается совет, и знаешь, что? Меня на него не пригласили! Меня! – прямо с ходу начал он. – По-твоему, Лефевр более достойная кандидатура, чем я?

Я тяжело вздохнула. Видит Бог, я старалась как могла оттягивать непростой разговор, но видимо не судьба. Переложив песика в его «гнездышко», где он как по команде тотчас же начал клевать носом, я повернулась к разгневанному капитану и, не повышая голоса, отчеканила:

– Выйдите, и доложите о себе как следует!

Патрис опешил. Такого приема он никак не ожидал. Но дисциплина, есть дисциплина. Ни слова больше ни говоря, он вышел, и через минуту в дверь постучали:

– Разрешите войти, Ваше Величество? Капитан Патрис де Сежен к вашим услугам!

– Войдите.

Он пытался скрыть, но я видела, как сильно он уязвлен подобным обращением. Но иначе было нельзя.

Указав на стул, я предложила ему сесть, но он, упрямо поджав губы помотал головой и остался стоять, теребя в руках шляпу.