Ирина Сотникова - Кофе в бумажном стаканчике

Прошел год, потом еще один и еще…

Каждое утро, просыпаясь, Надежда открывала глаза и вспоминала о том, что она дома, в своей девической комнатушке. Девушка искренне умоляла ангелов-хранителей сделать что-нибудь такое, чтобы родители, ее, наконец, отпустили, но ангелы-хранители не слышали. Один раз, когда она заранее, никого не предупредив, купила билет на автобус в Херсон, папа попал в больницу с аппендицитом. Билет пришлось сдать. Мама, узнав об этом, горько расплакалась, обвинила дочку в черствости. Надя промолчала, решив про себя, что в другой раз, отстаивая свое право на поступление, она сделает это открыто. Но на следующее лето неожиданно поломалась машина, все деньги пришлось потратить на капитальный ремонт – новая Головенкам оказалась не по карману, а совсем без машины жить было невозможно. Время было упущено, она снова никуда не поехала. За эти годы Надя окончила заочные экономические курсы, получила водительское удостоверение, стала ездить вместо отца по делам. Обязанности по посещению детской поликлиники с Мишкой и покупке продуктов вечно занятый Василий Алексеевич с облегчением переложил на Надины плечи, относясь к ней теперь, как к взрослому члену семьи, и все свое внимание переключил на маленького сына.

Заполненные деловой суетой долгие рабочие часы разбавляли заботами тоскливо тянущиеся стылые дни, особенно в межсезонье. Надя нумеровала и подшивала документы в архиве, считала склад, приходовала и списывала готовую продукцию. Она легко запоминала номера служебных автомобилей, фамилии водителей, быстро заполняла путевые листы, когда подходило время отгрузки. Директор Иван Афанасьевич, встречаясь с ней в коридоре конторы, шутил, что с такими способностями она скоро станет его замом по коммерции. Надежда весело с ним соглашалась, но про себя думала, что ни за какие деньги на этом производстве работать не будет. У нее была мечта о Крыме, но ни с кем, даже с родителями, она не хотела делиться, опасаясь насмешек.

Шло время. Каждый прожитый в Цюрупинске день лишал Надю уверенности в себе. Она задыхалась в стоячем воздухе родного городка, понимая, что еще чуть-чуть, и ей не хватит решимости разбить сонное благополучие налаженного семейного быта. А через пять-десять лет, окончательно смирившись, она станет похожей на соседскую тетю Любу – грудастую, горластую тетку необъятных размеров, напоминавшую бочонок с ногами.

Но тревожно было не только Наде. Сильное беспокойство испытывала и мать. Однажды, улучив удобный момент, когда они вместе занимались хозяйством, Галина Борисовна осторожно намекнула дочери на то, что хорошо бы ей завести собственную семью, а не возиться с маленьким братом.

– Доча, ну посмотри, уже все с мужьями, у меня давно мог бы быть внук.

– Мам, тебе Мишки мало? И так еле живая ходишь.

– Да не в этом дело! Тетя Люба говорит, что на тебя все пальцем показывают.

– Ну и пусть показывают, в нашей городской деревне выходить замуж бессмысленно, а за кого попало я не пойду. И детей рожать от кого попало не буду.

– Значит, останешься старой девой.

– Значит, останусь.

После этих слов Надя обняла свою маму очень крепко.

– Не бойся, мамуль, старые девы не так уж и плохи. Буду тебе помогать воспитывать Мишку.

– Зря ты так, доча. Не нужно выделяться.

– Нужно, мам, если я так хочу. Это моя жизнь. Мнение тети Любы меня не интересует.

– Ты вся в отца, такая же упрямая!

Галина Борисовна отвернулась, стала похожа на большую нахохлившуюся птицу. Будучи счастливой, она чувствовала вину за то, что у дочери такого счастья нет. Надя не могла ей объяснить, что ее счастье не в захолустном Цюрупинске, и жизнь у нее будет другой – не похожей на родительскую. Подождав несколько минут, когда мать перестала дуться, дочь поцеловала ее, уговорила улыбнуться, убедила в том, что все будет хорошо. Обязательно. Та ей поверила и успокоилась – до следующего разговора с тетей Любой.

Так незаметно промелькнули пять бесконечных лет.

За эти годы Надежда превратилась из простодушной выпускницы школы с мечтательным взглядом в замкнутую немногословную девушку. Свободное время она проводила в собственной комнатушке за книгами, с отцом за шахматами или в хлопотах по саду – домашнее хозяйство девушка не любила, с удовольствием предоставляя возможность управлять домом матери. Семейная жизнь Головенок неспешно катилась по наезженной колее, но в отношениях Нади с родителями появилось незримое напряжение. Выражалось оно в нежелании обсуждать с ними общие дела, словно это было ей не интересно.