Рамина Латышева - I. Жемчужина Зорро

– И доберусь!

Звонкие голоса и веселый смех раздавались по всему восточному флигелю дворца.

– Девочки! – произнес кто-то громким голосом. – Праздник начнется через полтора часа, а вы еще не готовы!

Девушки моментально ретировались за дверцы ближайшего шкафа и в один голос пискнули оттуда, что почти одеты.

– Я буду ждать вас обеих через сорок минут в своем кабинете, – с напускной строгостью предупредил Георг III, стараясь не рассмеяться при виде представшего перед ним разгрома и двух улыбающихся до ушей личиков. – Сорок минут! Запомните!

Подруги вылезли из убежища и замерли посреди комнаты.

– Кажется, надо торопиться, – пошевелилась Керолайн.

– Соизволю согласиться.

И они продолжили приготовления.

– Это все из-за тебя, – внезапно заявила Изабелла.

– Из-за меня? – возмутилась служанка. – А ты не думаешь, что, если бы ты не спросила про подарок, мы бы уже давно были готовы к празднику?

– А ты не думаешь, что, если бы ты сразу ответила на мой вопрос, мы бы так не шумели и не потревожили отца? – передразнила подругу Изабелла. – Это ты во всем виновата.

– Ах, я, значит, виновата?! – вознегодовала Керолайн и рванула за Изабеллой вокруг кровати.

– Кто же еще? – измывалась принцесса.

– Сейчас я тебя поймаю – и ты узнаешь, кто! – верещала Керолайн, мчась за высокопоставленной обидчицей.

– Неисправимые, – послышалась за дверью тихая усмешка и удаляющиеся царственные шаги.

***

– Мы готовы! – сообщила Изабелла, появляясь через полтора часа на пороге королевского кабинета в сопровождении своей служанки.

– Очень хорошо.

– Как ты находишь мое новое платье? – небрежно спросила девушка, не преминув при этом бросить с десяток взглядов на собственное отражение в высоком золоченом зеркале.

– Возможно, оно делает тебя несколько старше и полнее…

– Папа!

– Оно прекрасно, особенно на тебе.

Действительно, платье было чудесное. Такое легкое и воздушное, что Изабелла казалась в нем совершенно невесомой. Кремово-белый цвет ткани, украшенной нежно-розовыми вставками, делал принцессу такой чистой и воздушной, что она была похожа на маленького ангела, пару минут назад спустившегося с проплывавшего мимо дворца облака. Длинные волнистые волосы, аккуратно уложенные дотошной подругой, темным блестящим водопадом струились на хрупкие плечи, открывая высокую грудь с тонкими серебряными украшениями и крохотными драгоценными камнями, сверкающими подобно каплям дождя на недавно распустившихся цветах. И эти глубокие, сияющие, прозрачно-бирюзовые глаза…

– Точно? – подняв бровки, уточнила девушка.

– Ты выглядишь великолепно, дорогая, – заключил Георг III и поднялся с кресла. – Нам пора идти. Почти все гости собрались, – и несколько тише добавил, – сорок минут назад.

Комната опустела. Слышно было только, как шурша подолами платьев и негромко переговариваясь по дороге, девушки проследовали на лестницу за королем.

Проходя один за другим высокие светлые коридоры и перешептываясь с подругой за спиной царствующего монарха, Изабелла всем телом ощущала невообразимую легкость и даже некоторую невозможность происходящего. Мало того, что Керолайн, вопреки здравому смыслу, с утра выпустила свою принцессу из комнаты в совершенно неподобающем королевскому лицу облачении, так последняя еще и умудрилась ворваться в этом виде в кабинет Георга III, спросить его о собственном подарке и не только не получить замечание, но и услышать такой редкий и всеми желанный смех. Более того, монарший отец, которого она сегодня уже несколько раз непозволительно для себя назвала "папой", вместо того, чтобы послать прислугу, лично зашел в покои Изабеллы и сообщил о том, что будет ждать ее в кабинете. А когда подруги предстали перед его глазами с почти часовым опозданием, что в другое время повергло бы аккуратную и пунктуальную Керолайн в ужас и за что любой из обитателей королевской резиденции мог впасть в длительную немилость взрывного характера царствующего представителя Ганноверской династии, эта задержка была воспринята, по всей видимости, как маленький дамский каприз. Такое неожиданное поведение ближайшего окружения вкупе с невероятной погодой за окном окончательно заставили принцессу увериться в том, что сегодня действительно самый лучший день и что жизнь в семнадцать лет только начинается.

А внизу уже ожидала огромная толпа придворных. Разговоры не прекращались ни на минуту. Все обсуждали грядущее торжество и, как водится, королевскую семью.