Жанна Юзвик - Я изменю свою судьбу или месть – блюдо, которое подается холодным

Дима положил трубку, Ким конечно, хитёр, но «Три семёрки» его территория и корейцы не рискнут, затевать перестрелку. Честно говоря, войны не хотелось, несколько месяцев назад, была страшная бойня, много людей полегло, и уступать никто не хотел. Но всё-таки они пришли к консенсусу, и Дима склонен был верить Киму, он не из тех, кто бьёт сзади. Он подошёл к лежащему боевику Кима:

– Кто приказал стрелять? Говори!

Тот открыл мутные глаза:

– Ким сказал привезти банкира, мы не знали, что вы его пасёте. А с нами молодой был, приехал только из провинции, первый раз на дело взяли, у него нервы и не выдержали. Так что, Ким не при делах.

Скиф удовлетворённо кивнул, значит, Ким сказал правду. Подошёл Губа, приехал врач, следом подъехали люди Кима, забрали своих. Врач, исполнив свою работу, уехал, и наступила долгожданная тишина. Никитина разбудили и отправили досыпать наверх. А Дима пошёл к Насте. Она ещё не спала, а сидела погруженная в свои думы. Увидев Диму, она посмотрела на него заплаканными глазами:

– Я не думала, что здесь такая страшная жизнь, вы же превратились в зверей!

– Да, – согласился он. – Не ты, так тебя, закон джунглей. Давай выпьем.

Скиф достал бутылку виски, рюмки, налил. Они выпили. Настя перевела дух:

– Какое крепкое, тут с вами и спиться не долго.

– Ты можешь всегда вернуться в монастырь, – пожал плечами Дима. – А здесь тебе придётся научиться быть сильной, в противном случае тебя сломают.

Настя посмотрела на него, ну уж нет в монастырь для неё дорога закрыта. Она привыкнет, просто сразу слишком много всего.

– Я научусь, обязательно научусь, мне нужно только немного времени.

– Ладно, ложись спать, завтра у нас трудный день, – он встал. – Спокойной ночи.

Когда он ушёл, девушка снова налила себе виски, оно подействовало на неё успокаивающе, и ещё долго сидела, размышляя о своей жизни.

Утром все собрались внизу, в холле. Пили ароматный кофе и внимательно слушали Никитина.

– Понимаете, Смирнов создал гениальную комбинацию, финансовую пирамиду, денег, подлец собрал миллиарды, сейчас собирается перевести их на зарубежные счета, и рвануть за границу. Он ведь и Молчанова кинуть хочет, жадность совсем помутила ему разум. А я спрятал документы, которые являются доказательством его мошенничества. Вот они, возьмите их.

– Он протянул бумаги. – И ещё, я знаю, где он прячет деньги. У него на даче есть подвал, там сейф, шифр я правда не знаю, но это уже ваши проблемы. Вот адрес. Я вам советую, забрать деньги, а бумаги отдать Молчанову, после этого он долго не проживёт. А потом мы найдём подход и к Олегу Ивановичу, у меня к нему свой счёт.

Скиф бегло просмотрел бумаги, да, этого вполне хватит, чтобы утопить Смирнова. Каков мерзавец, но голова варит, про эти пирамиды он слышал, афера классная, плохо только то, что страдают обычные люди. А с другой стороны, если посмотреть, какого чёрта, ты туда попёрся, ведь это же ясно, что те сто процентов, которые тебе пообещали, кусок сыра в мышеловке. Сладкое слово – халява. Нет, чтобы подумать своей головой, да-а, в России ещё дураков лет на сто припасено.

– Ладно, сегодня мы попытаемся взять деньги, а вам настоятельно рекомендую не высовывать нос из дома. – Дима встал и пошёл к выходу, но на полдороги повернулся.

– А с твоей работой Настя придётся подождать, сначала разберёмся с нашими врагами. – И подмигнув ей, вышел.

В недавно отстроенном медицинском центре, в шикарном вестибюле, мыла полы женщина. На вид, совсем старуха, седые волосы, измождённое лицо и потухшие глаза говорили сами за себя. Она механически орудовала шваброй, и казалось, была занята своими мыслями, как вдруг до неё донёсся голос.

– Олег, зачем ты притащил меня сюда? Я абсолютно здорова.

– Ты будешь делать то, что я скажу, меня достало твоё пьянство, или ты лечишься, или я развожусь с тобой к чёртовой матери,– ответил сочный баритон.

При звуках этого голоса, женщина затряслась мелкой дрожью, и выронила швабру, которая упала со страшным грохотом. На звук, стоявшие возле регистратуры, мужчина и женщина повернули головы, и взору седой уборщицы предстало лицо, которое она забыла, загнала куда-то далеко, в тайники своей души, а сейчас оно выплыло оттуда. Мужчина равнодушно посмотрел на неё и отвернулся, он не узнал её, да и как было узнать – от красавицы Люды Шаховской, не осталось ничего. Усилием воли она сдержала свой первый порыв, дрожащими руками вытерла лужу на полу, и вышла. На улице она закурила сигарету и села на лавочку.