Светлана Багрянцева - Стань моей Амаль

– Приветствую, уважаемый Николаус, – ответил Алим.

Мужчина отстранился. В его глазах светилась неподдельная печаль. Он пригладил седые волосы и спросил:

– Как там Джалиль? Я всё не могу поверить, ведь ещё пару дней назад мы с ним пили чай на веранде моего дома.

– Он в коме. Вечером я поеду навестить его.

– Хорошо, буду ждать новостей. Джалиль должен был отдать на согласование новый контракт. Останусь на пару дней, чтобы обсудить детали.

– Завтра мы всё обсудим, Николаус, не переживайте. Пора начинать церемонию, кажется, все собрались.

Алим прошёл вдоль большого зала, полностью отделанного чёрной плиткой. И встал на небольшом возвышении у гроба.

– Друзья, вы все знали моего отца и мою мать, кто больше, кто меньше. Но несомненно одно – все, кто сейчас пришёл сюда, скорбит вместе со мной. Я благодарю вас за это. В моём доме вас всех ждёт поминальный стол, а пока давайте с ними простимся, как и положено, – провозгласил мужчина.

Все встали в цепочку и по очереди подходили к гробу. Он был один на двоих, и Гамаль с Маликой лежали в нём рядом. Рука мужчины покоилась на ладони жены. Они жили рука об руку, и будут сожжены так же.

Люди подходили, каждый говорил негромко тёплые слова и выходил на улицу. Наконец настала пора иностранного гостя.

– Гамаль, ты знаешь, что был для меня не просто партнёром, ты был другом. Мне будет не хватать тебя, но я обещаю, что буду сотрудничать с твоим сыном. Малика, ты была светом в глазах Гамаля и поэтому, когда пришло его время, ушла вместе с ним. Я обещаю, что буду молиться за здоровье Джалиля, пусть даже мы и разной веры.

Николаус вышел, оставив Алима одного, именно он должен проститься последним и отправить родителей в последний крошечный путь.

– Отец, мама, моё сердце плачет. Моя душа рвётся на части. Но я должен быть сильным, чтобы поддержать Джалиля в трудный час. Обещаю, что позабочусь о нём, – сказал он и дал знак служителям храма.

Двое мужчин в чёрных балахонах закрыли гроб крышкой. Алим нажал на красную кнопку на стене. Открылась дверь печи, и заработал железный транспортёр.

Через некоторое время сын поставил урну с прахом в соседнем помещении в специальную нишу. Затем закрыл её плитой с именами родителей.

Понурив голову, Алим вышел на улицу.

– Поехали, Джабира, – сказал жене, и та поспешила за ним.

Они отправились домой, а за ними вереница машин. Здесь в основном были мужчины и всего несколько подруг матери. Алим знал, что они придут, поэтому приказал накрыть для них в отдельной комнате. Как только приехали, Джабира увела их туда.

Мужчины же расположились в столовой. На столе хватало всего и всем, разве что здесь не было вина. Всем наливали виноградный сок, кто-то попросил чай.

Через час люди стали разъезжаться. Николаус отправился в гостиницу, а Алим в больницу.

***

Джалиль лежал на постели бледный, накрытый белым покрывалом, весь опутанный проводами. Противно пищала аппаратура, но она давала понять, что сердце больного бьётся. Алим стоял у него в ногах, когда зашёл доктор.

– Доброго времени, уважаемый Сабир.

– Доброго, господин Алим. Могу сказать, что пока всё идёт неплохо.

– А сколько будет длиться кома?

– Только Всевышний знает. Кто-то может очнуться через пару дней, а кто-то спит годами. Но для него пока так лучше. Спина немного заживёт, и ему не придётся терпеть сильные боли, – ответил доктор.

– Наверное, вы правы, я в медицине не силён.

– Вы можете посидеть рядом с ним. И ещё, побольше разговаривайте с ним, он это почувствует, – сказал доктор и ушёл.

Алим, подвинув стул к кровати, сел рядом с больным. Он осторожно коснулся ладони брата и произнёс:

– Джалиль, настали скорбные дни в нашем доме. Ты ещё не знаешь, но сегодня я провёл церемонию в храме скорби. Я потерял обоих родителей, как и ты, брат. Но я не хочу потерять ещё и тебя. Моё сердце разрывается от горя. Моя душа полна черноты, не дай горю затопить мой разум окончательно. Вернись ко мне, брат, пожалуйста, молю тебя.

Джалиль не ответил и даже не пошевелился, только размеренное пищание аппаратуры давало понять, что он всё ещё жив.

Мама, как всегда задерживалась на работе. Аля сделала уроки и сейчас слушала музыку на ноутбуке. Почему-то выбрала «Адажио соль-минор» Томазо Альбинони. Стало настолько грустно, что по щекам без спросу потекли слёзы. Она подтянула колени к груди и положила на них голову. В таком виде её и застала мама.

– Алечка, что случилось, тебя кто-то обидел? – заволновалась Ирина.