Антон Левандовский - Безупречный парень c Чистопрудного бульвара

– Девушки, это Вика. Вика будет нашим новым офис-менеджером, – представил новобранца небожитель. Девушки, как по команде, кивнули. – Вика, вас примут как родную. В нашем офисе всегда царят умиротворение, любовь и взаимное уважение. Я всегда протестовал против офисов, похожих на филиалы гестапо, где все друг друга ненавидят, подсиживают и окунают в помои. Выстроить кусочек рая, островок корпоративной невинности в безбрежном океане серы и кипящего масла – вот моя мечта. Всего через две недели наш офис будет нравиться вам больше, чем собственный дом – я гарантирую это. Теперь по порядку. Крайняя слева – Мария.

Тощая, как смерть, девушка с пластырем на руке сделала шаг вперед и сказала:

– Рада знакомству.

Вика на секунду запаниковала, как хомячок, потому что не знала, как отвечать на приветствие – происходящее слишком напоминало хорошо отрепетированное представление, в котором она не понимала своей роли. Пришлось пойти на экспромт:

– И я рада. Очень-очень рада познакомиться.

Мария встала обратно в строй, и небожитель объявил:

– Следующая – Ирина.

Девушка-пират с повязкой на глазу шагнула вперед и произнесла:

– Рада знакомству.

– Взаимно. Приятно познакомиться, – кивнула Вика.

Ирина сделала шаг назад тем же манером, что и Мария, и небожитель, тоже не меняясь в лице, продолжил. Всего Вике были аттестованы шесть девушек: полная, как матрешка, Татьяна с плоской грудью, Альбина, у которой выше пояса все оказалось в порядке, но зато ноги были обуты в огромные ортопедические ботинки, Дарья – прекрасная девушка с неестественно-белоснежной голливудской улыбкой и уже знакомая Вике Алиса с глазами селедки и в белом платке.

– Есть еще Елена, но она редко выходит из кабинета, – с ноткой сочувствия сообщил небожитель. – Уверен, с ней вы тоже подружитесь.

Закончив, небожитель перевел строгий аракчеевский взгляд на сотрудниц, намекая, что аудиенция окончена, и девушки, как по команде, повернулись и гуськом направились к выходу. Затем небожитель так же сурово поглядел на Вику, и она, от испуга даже поклонившись, молча вышла и тихонько прикрыла за собой дверь.

Выскользнув из кабинета прекрасного и грозного начальника, Вика достала платок и вытерла пот со лба: еще утром она бы сказала, что успех достигнут сногсшибательный, десять баллов из десяти, ведь ее сразу приняли на работу, но теперь, поглядев на свои трясущиеся коленки, она уже не была так уверена. Аполлон оказался Зевсом-громовержцем, а если поскрести еще немного, вполне мог оказаться циклопом. Таинственность небожителя и его сотрудниц заставляла ее чувствовать себя агентом Скалли из «Секретных материалов» и подозревать самые страшные вещи – такие, каких не выдумает даже продюсер телеканала «Рен-ТВ». Что ж, теперь она офис-менеджер, и может беспрепятственно войти в роль детектива, стряхнув пыль со всех документов, которые хранятся в этом офисе.

Вика посмотрела на своих новых коллег – они стояли в конце коридора и тихо шушукались: слов было не разобрать, издалека могло показаться, что мыши в подполе нашли кусок сыра и дружно им хрумтят. Девушка без груди, девушка без глаза, девушка в ортопедических ботинках – что могло связывать их с блистательным спортивным парнем, по которому давно сохнет обложка глянцевого журнала? Вдруг Вику осенила ужасная догадка: «А если небожителю, как Ставрогину в «Бесах», нравятся девушки с отклонениями?! Ставрогин и плюгавая, нищая, скудоумная хромоножка!» Вика ахнула и от ужаса прикрыла рот рукой. Ну конечно, ясно как день. Он апотемнофил – возбуждается при виде физического уродства. И ведь он сказал, что в ней, Вике, тоже есть нечто, его привлекающее. Повернувшись к зеркалу, Вика стала яростно сверлить себя взглядом, пытаясь уяснить, в чем заключается ее уродство. Волосы были как будто красивые и чистовымытые, брови правильные, нос без грузинской горбинки, подбородок выглядел женственным и нимало не напоминал неандертальца. Грудь также казалась замечательной – округлой и аккуратной – не похожей ни на доску, ни на вымя коровы-рекордсменки. И тут, спустившись взглядом к полу, Вика догадалась – все дело в ногах. Вероятно, у нее одна нога на несколько сантиметров короче другой, хотя она никогда этого легкомысленно не замечала. Как бы это проверить? Сперва Вика согнула правую ногу в колене и начала тщательно присматриваться – на одном ли уровне у нее находятся коленные чашечки? Проверка не дала внятных результатов – то ей казалось, что колени у неё в одну линию, как гренадёры на параде, то мерещилось, что правая коленка на один сантиметр ниже левой. Не придя к окончательным выводам, Вика повторила ту же процедуру слева и ещё раз, выражаясь языком автомехаников, оценила геометрию и развал ног. Результаты вновь были сомнительными. Тут Вика сообразила, что такой способ измерения не позволяет оценить длину голеней, и её взгляд упал на призывно лежащую на столе тридцатисантиметровую линейку. Да, коротковата, но если сделать на ногах две тридцатисантиметровые отметки карандашом… Только она начала возиться с этими инструментами для измерения конечностей, сзади раздался изумлённый вопль: