Антон Левандовский - Безупречный парень c Чистопрудного бульвара

Софья отняла у Вадима Петровича крышку от кастрюли и сердито водрузила её на место:

– Сперва принесите всю мебель, не заставляйте маму ждать у подъезда. И вообще, тебе много борща нельзя – видал свой живот? Тем более никаких отбивных и блинов. Для тебя я салат из морковки и свёклы нарежу! Там нет ни жира ни холестерина.

– Какой холестерин? У меня сосуды как у новорождённого, можно в Кунсткамере показывать! – обиженным голосом заявил Вадим Петрович.

– Парня своего накормила, неужели бедного отца не накормишь?

– От каждого по потребностям, каждому по труду! А ты у нас в избыточном питании не нуждаешься и лентяй!

– Один половничек, дочура.

– А кто работать будет?

– Как кто? Посмотри, каков у тебя молодец. На нем пахать можно!

Дима вздохнул и сокрушенно посмотрел на свои дорогие брюки, в которых пришел заниматься – им угрожала досрочная химчистка. Но Вадима Петровича теперь было не отодрать от кухонного стола даже подъемным краном: он сидел, поскуливая, как щенок корги, и умильно глядел в глаза дочери.

– Дима, мне придется накормить этого голодного барбоса, – сдалась Софья.

– Да, разумеется. Там немного таскать – всего-то пара шкафов, кресло и еще чуток мебели, – вымученно улыбнулся он. – Ну, еще краски, инструменты, две картины, но это же мелочь.

– Еще кисти и гвозди, их тоже не забудь, – пробубнил Вадим Петрович с набитым ртом: он уже вовсю наворачивал борщ. – Знаешь, сколько я в твои годы вещей перетаскал? Я в студенческие годы грузчиком подрабатывал, так-то. Все, иди, иди!..

Дима, испытывая острое желание когда-нибудь проверить на прочность лысую макушку прожорливого софьиного папаши, отправился за очередной партией товара. Когда он через полчаса внес в квартиру разборный шкаф, стулья, кресла и картины, Вадим Петрович переключился с борща на десерт – он макал в малиновое варенье блины, поднимал голову и проглатывал угощение целиком, как тюлень в цирке. Время от времени он хвалил Софью за кулинарное мастерство и почесывал себе пузико.

– В наше время редко встретишь такого трудолюбивого парня, – с трудом оторвавшись от блинов, заметил он. – Теперь все любят только пожрать да от работы отлынивать! Где ты, моя молодость?

Ну что, гвозди принес?

– Вот, держите, – Дима передал Вадиму Петровичу коробку с гвоздями.

– Ага! Сейчас, дочура, ты увидишь, что такое настоящий работник! Сейчас я возьму в мозолистые руки молоток, гвозди и буду прибивать эти две картины к стене! – провозгласил Вадим Петрович так пафосно, точно отправлялся в последний бой с полчищем Чингисхана. – Как ты думаешь, что повесить в комнату – пейзаж или картину с попугаями? Я думаю, что попугаев мы повесим на кухню. Ведь попугай – это почти курица, а курица всяко имеет отношение к еде! Ха-ха-ха!

Дима развернулся и, не дожидаясь повешения попугаев, отправился за оставшимися рулонами обоев.

Наконец, все покупки были перетащены Димой в прихожую и он, отдуваясь, обозрел их: складывалось впечатление, что в квартиру Софьи переехал в полном ассортименте хозяйственный магазин. Внутренне содрогнувшись, Дима подумал, что теперь его попросят все это добро еще и расставить. Рядом с ним, улыбаясь, щебетала мадам Пирожкова, мама Софьи:

– Какой прекрасный юноша! Сделал столько работы и не просит ни копейки денег. Да еще молча, без этих плебейских «Жеваный крот!», «Разрази меня гром!» и прочего. Ах, меня так угнетает, когда мужчины ругаются! Но вы… вы просто чудо что за парень. Буду иметь вас в виду, если потребуется грубый физический труд! Софья, где ты его нашла?

– Эм, в вузе познакомились. Помогаю Диме готовиться к экзамену.

– Когда я вошел, она помогала ему готовиться к экзамену без юбки, – подмигнул Вадим Петрович.

– Папа! Ты опять! – вспыхнула Софья.

– Ой, по мне, готовьтесь сколько хотите, – отмахнулась мадам Пирожкова, смеясь. – Главное – предохраняйтесь.

– Ну, раз никто не против, мы пойдем в мою комнату, – объявила Софья.

– Так точно, – подтвердил Дима.

– Так точно? Погоди-ка! Так ты что же, пострел, в армии служил? – поднял брови Вадим Петрович.

– Служил. В спецназе в Новосибирске, – осторожно подтвердил Дима.

– А-ха-ха! Вот это мальчик! Ну, дочура, у тебя глаз алмаз! Погоди со своими экзаменами пока что. Сейчас мы, два бравых солдата Швейка, сядем за стол и раздавим бутылочку красненького в честь знакомства.

– Вадим, ну, может, им правда надо, – подала голос мадам Пирожкова.

– Цыц! Без баб разберемся. Идите в большую комнату, займитесь обоями, – категорично заявил Вадим Петрович. – Ну-с, молодой человек, где тут у нас бутылочка Ля Шаблизьена? Вот она, родимая. Сейчас мы ее вскроем.