Анна Шварц - Ненавижу тебя

Видимо, плохо справился, если даже все это время избегал девушек с именем Настя.

Никольская в ответ закатывает устало глаза.

– Слушай, Элиас… если ты все еще пытаешься ткнуть меня за наш выпускной, который произошел черт знает сколько лет назад – то это полный идиотизм. Если бы ты тогда взял трубку и выслушал меня – может, доперло бы, что я сто раз уже раскаялась, и вообще не ожидала, что такое может случиться.

– Не ври, Настя, – я приподнимаю брови, – ты мне не звонила даже.

– Да ты что?! – наигранно возмущается она, – Элиас, я твой телефон обрывала днями и ночами, пока ты его не отключил. Я уже закрыла для себя эту тему. И сейчас не хочу ее обсуждать. Выпусти меня немедленно, мне нужно домой.

Я продолжаю есть ее глазами. Ммм… она сейчас лжет, или же я впервые за много лет должен допустить мысль, что солгали мне еще тогда?

– Эй, очнись, – она щелкает пальцами у меня перед лицом.

– Слушай, Настя, – я беру себя в руки, намереваясь расспросить ее как следует и выслушать не факт что правильную и правдивую, но все же, ЕЁ версию тех событий, – удели мне и Ксюше пару часов своего времени. После чего я отвезу тебя домой.

– Нет! – резко отвечает она, – Элиас, меня ждут дома!

Я снова смотрю на ее руку.

– Ты вроде не замужем, Никольская.

– Я в разводе, Элиас, – она усмехается, – и меня ждет дочь. Выпусти.

Я в шоке нажимаю на брелок, и блокировка дверей громко щелкает в тишине. Никольская, криво улыбнувшись мне напоследок, покидает салон, хлопнув дверью.

Провожаю ее спину взглядом, даже забыв, что следует хотя бы сказать “ну, бывай”, хотя, вряд ли она этого ждала. Наверное, удивление было явно видно на моем лице.

Черт. Когда она успела?!

( Настя)

Несмотря на холод, который пытается пробрать до костей, пока я возвращаюсь за сумочкой, где-то внутри прыгают смешинки, немного согревая меня.

Я знаю, как мужчины реагируют на слова “я в разводе и у меня есть дочь”. Встречаются адекватные, которые понимающе кивают, потому что знают, что одинокая женщина с маленьким ребенком – это немножко иное, чем беззаботная свободная девушка. Встречаются и те, кто тут же меняются в лице, и что-то бормочут невразумительное, быстренько сливаясь. Наверное, глупо называть их неадекватными, потому что не каждый готов к подобной ответственности....

Но лицо Элиаса оказалось круче всех. Он будто бы хотел спросить “какого черта и как ты посмела?”. Хе-хе.

Юльчонок по-прежнему сидит за столиком, прижимая к носу пакет со льдом. Она поднимает на меня взгляд, и в глазах блестят слезы.

– Юль, ты плакала что ли?!

– А ты как думаешь? – гундосит она, – блин, мне еще ринопластики очередной не хватало!

Упс. Я пытаюсь удержаться, но бровь предательски приподнимается. Юля хрюкает.

– Ты реально считала, что этот тоненький аккуратный носик – мой? Да у меня клюв, как у коршуна был! И грудь единичка. Боже, зачем я тебе это рассказываю? Мне надо успокоиться и сказать мужу, чтобы опять откладывал бабки… он меня убьет.

Телефон вибрирует в сумочке, и я сажусь рядом с подругой. Достаю старый смартфон и смотрю на экран. Три сообщения в Ватсаппе от абонента Мама.

“Плачет!”

“Попытаюсь уложить сама, но может не получиться”.

“Насть, не справляюсь. До сих пор крутится и хнычет, кушать творожок не стала, еле ложку впихнула. “

Сердце тревожно сжимается, когда я представляю как моя маленькая Соня плачет, не понимая, почему же ее укладывает бабушка и где же до сих пор мама. Изо всех сил уговариваю себя, что это нормально – дать возможность себе развеяться хоть раз в год. Ребенок с родной бабушкой, которая трясется над ним, как над самым ценным сокровищем, но… ужасающее чувство вины перед дочерью уже накрывает меня, как цунами.

"Уже еду" – набираю я в ответ. Сообщение отправляется, но галочки не меняют цвет – видимо, мама совсем занята Соней, и не может его прочитать.

– Наааааааасть?

– Прости, Юль, – бормочу я, очнувшись, – дочка плачет. Мне срочно надо домой.

Она тихо вздыхает.

– Такси вызвать?

– Да я уже. Должно с минуты на минуту подъехать.

– Дети – зло, я всегда знала. Слушай, может, поплачет и уснет, а? Ты сколько уже не отдыхала? – предлагает мне Юлька.

Фу-ух. Так, Настя, дыши.

Качаю молча головой, хотя больше всего хочется съязвить или нагрубить в ответ на ее последнюю фразу. Молчу, потому что Юлька не знает, что такое дети и какое место они занимают в сердце матери.