Ольга Гафа - Меццо-сопрано

Специфика будущей профессии – инженеры в промышленном и гражданском строительстве – практически превращала строительный факультет в «институт благородных кавалеров». Группа, где теперь предстояло продолжить обучение Анатолию, была немногочисленной. Её сформировали уже вначале учебного года – как раз из тех, кто успел вернуться в альма-матер, отслужив два года в армии. Взаимопонимание между одногруппниками было достигнуто в кратчайшие сроки. Через неделю взрослая молодежь собралась вместе провести выходные.

– Ну и где сейчас народ веселится? – первым завел разговор Анатолий.

– Есть у нас тут на Которосльной набережной, рядом с педунивером, кафешка, у них по субботам неплохая дискотечка, университетские обычно там все тусуются.

– Тогда там и оторвемся.

– Заметано! До завтра!

Молодежь разошлась по домам. Евстигнеев, хоть и был родом из Ярославля, центральные районы города знал плохо. Он вырос у двоюродной бабушки. Так сложилась его жизнь. Когда ему было пять лет, в страшно аварии погибла его мать: пьяный водила на грузовике протаранил очередь у магазина, тогда погибли и еще несколько человек. Отца Анатолий никогда не видел, и мать о нем ничего не рассказывала. А может, и рассказывала, да он маленький был, не помнит. До семи лет Толя рос в детском доме. А потом неожиданно нашлась какая-то дальняя родственница. Анна Петровна рано овдовела, даже детишек не успела родить, а новую семью не создала. Вот таки встретились два одиночества. Женщина забрала сироту к себе, отдав ему всю свою нерастраченную любовь и тепло души. Они жили дружно, небольшая квартирка на окраине Ярославля на долги годы стала его родным домом. Отслужив полгода, Анатолий получил телеграмму от соседей, что его любимой и единственной родной души, бабы Нюры, не стало. Вернувшись из армии, Анатолий попытался какое-то время жить в своей старой квартире, но без Анны Петровны в ней было холодно, пусто и одиноко. Перебравшись в общагу, Евстигнеев сдал свою двушку молодой студенческой семье. Пусть небольшая, но всё же прибавка к стипендии.

Наступившая сентябрьская суббота мало отличалась от других осенних дней. Низкое пасмурное небо то и дело обволакивало улочки Ярославля густым туманом. Проснувшись около девяти часов, Анатолий не торопясь поплелся в бытовку, где уже суетился студенческий народ.

– Всем привет! Кипяточку кто-нибудь плеснет?

– Привет! Подставляй кружку!

Крутой кипяток быстро заполнил емкость, поднимая над её поверхностью клубы пара.

– Не обожгись!

– Спасибо, я аккуратно.

Анатолий вернулся в комнату, поставил кружку на подоконник, бросил в неё щепотку грузинского чая. Пока чай заваривался, Анатолий достал из маленького холодильника колбасу, хлеб и соорудил толстенный бутерброд. Принявшись за еду, он уставился в окно, за которым серый густой туман скрывал просыпающийся город.

«Чем бы заняться до вечера? – размышлял Евстигнеев. – Может, просто прогуляться по городу? Давненько я не был в центре. Точнее сказать, наверное, никогда». Дожевывая бутерброд, он натянул куртку и вышел на улицу. Сколько он шел, ни о чём не думая, он не знал, пока не заметил, что ноги привели его на Которосльную набережную. Облокотившись на чугунный парапет, он попытался разглядеть другой берег, но начавшийся обложной дождь заставил его искать себе укрытие. Неподалеку, на первом этаже старой двухэтажки, он заметил булочную. В таких обычно еще есть кафетерий. Перебежав через дорогу, Анатолий зашел в магазин. В кафетерии, расположившемся по соседству с магазином, было пусто. Вернее сказать, почти пусто. За высоким столиком стоял ранний посетитель, точнее посетительница. В помещении великолепно пахло свежей выпечкой и ячменным кофе – так назывался «кофейный» напиток из ячменя и желудей. Евстигнееву очень захотелось съесть наивкуснейшую сдобную булочку и хлебнуть ароматного напитка. Уставившись на прилавок, он пытался сделать не простой для себя выбор: какую купить? Все такие вкусные.

– Возьмите московские маковые. Утренняя выпечка. Не пожалеете.

Анатолий обернулся. Единственной посетительницей заведения была миловидная девушка. Она приветливо улыбнулась и с аппетитом продолжила уничтожать сдобу. Анатолий взял булочки, которые порекомендовала девушка, и стакан напитка из ячменя. Булочки действительно были великолепны. Нежная, воздушная мякоть сдобы просто таяла во рту, разливаясь по всему телу блаженством.

– Ты часто здесь бываешь? – поинтересовался Евстигнеев.