Янка Рам - Хам, или Детка, тебе не понравится

– Быть может, тот артефакт, что стащила она, тоже активируется, – Пикс…

– Не факт, что он вообще был! Тогда можно её не депортировать, – Ёж…

– Был…

Потенциал моего измерения изменился, я чувствую это физически как изменение климата.

– Ваша Светлость, давайте ещё раз прошерстим развалины. Может, он там?

– Прекратить базар! – строго смотрю на своих тунеядцев.

Мда… Депортировать своих (если это можно назвать депортацией, скорее уж, ссылкой) нам приходится нечасто. Честно сказать, депортировать выглядящих настолько непросвещёнными в мироустройстве – второй раз. Первым был Ёж – программист-задрот, которому не повезло оказаться не вовремя не в том месте. Намерения совершить контакт у него не было никакого. Он банально вхерачился на мопеде в тачку нелегала, который пытался смыться от меня. Влетел к тому в лобовое. И… в их сладострастном танце сломанных тел произошёл контакт с одним из артефактов. Артефакт принадлежал Мэрдоу, второму миру в нижней семёрке. Его прогноз выживания был – часа три. А если учитывать перелом грудной клетки и обеих рук… Я пожалел его, да. Бывает за мной такой вредный в моём деле косяк. Но в итоге не прогадал, получил в сотрудники очень полезную функцию.

– Быть может, у неё проявится теперь какая-то полезная сидха? И Вы сможете предложить ей договор, чтобы она могла остаться с нами…

– Я согласна на договор! – распахивает свои янтарные очи болезная.

– Я его не предлагал.

– Предложите! Я не хочу к ассурам! Я хочу к Вам!

– Детка… тебе не понравится, – честно предупреждаю я, опасно прищуриваясь.

– Я умею много всего полезного! И эти… – щёлкает она пальцами, – сидхи? Они обязательно проявятся.

Мда? Подхожу ближе и разглядываю её сверху. Светлые волосы рассыпались по полу в форме нимба.

Ну-ну…

Всматриваюсь в глаза, пытаясь уловить там мыслеобразы. Но кроме жонглирования очищенными мандаринами и неловкого пируэта на пилоне в её голове пусто.

– Очевидно же – бестолочь, – с сомнением опять пытаюсь поймать хоть что-то адекватное в её мыслях.

– Ваша Светлость… Хам… Девчонка же совсем… – бормочут вразнобой мои за спиной.

В её мыслях только я, и у меня отрастают рога и козлиная бородка.

– Тебе сколько лет?

– Девятнадцать.

– Девятнадцать лет человеку… – качаю я саркастически головой.

Присаживаюсь.

– Ты думаешь, в рабстве у меня слаще, чем у ассура? Ты думаешь, проживёшь здесь дольше, чем там? Или ты думаешь, что я тебя не сожру?

– Если уж меня будут жрать, то пусть в умеренном климате родного Питера.

– Хм… веско!

– Так что?

Нахалка…

– У тебя есть неделя на активацию сидхи. Не выстрелишь – вэлком в Да-ад.

Пытается приподняться. Не позволяю, давя ладонью на лоб.

– Эй!

– «Эй»? Меня зовут Хам. Можешь обращаться: «Ваша Светлость».

Достаю из кармана «аркан». Бросаю ей на шею. «Аркан», превратившись на мгновение в маленькую змейку под её испуганный писк, оборачивается вокруг шеи и прикусывает себя за хвост. Отбиваю её руки, пытающиеся стряхнуть с себя удавку. Змейка становится тонким кожаным ошейником. Всё.

– Твой периметр – десять метров. Отойдёшь дальше – он начнёт тебя душить. Чем дальше, тем сильнее. Тридцать метров – и ты труп. Усвоила?

Шокированно хлопая ресницами, кивает.

– Подъём.

– Хам… пиццу привезли.

– Отлично! Я дико голоден.

Хищно щёлкаю на новенькую зубами. Приподнявшись на локтях, отталкивается пятками от пола и отползает на полметра дальше.

Это правильно. Не надо расслабляться!

Чувствую запах сыра, курицы и ананасов. Сглатываю слюну.

– Все вон.

Новенькая, пошатываясь, идёт мимо моего стола с открытой коробкой пиццы.

– Ваша… как там Вас… Светлость. Можно стащить кусочек? Я тоже дико голодна.

– Возьми и убирайся.

– В смысле – помыть окна или в смысле – постоять за дверью на расстоянии десяти метров?

– В смысле «ВОН ОТСЮДА». Пока не позову.

Нахально прихватывает по куску в каждую руку и, виляя задницей, ретируется за дверь.

Что-то я сегодня добрый…

Как только дверь в «учительскую» Хама закрывается, мне сразу же становится легче дышать. Поправляя удавку пальцами, обвожу глазами застывшую троицу, с любопытством взирающую на меня. Откусываю кусок пиццы и, почти не жуя, проглатываю.

«Боже, блять… – поднимаю глаза к небу. – Я была в секунде от сексуального рабства в аду? За что ты меня так? Я же практически невинна!»