Юлия Узун - Они

– И кого ты предлагаешь? Матиаса?

– Нет, Анну.

У Криса глаза готовы выпасть из орбит.

– Анну?! Ты спятил?

– Сам подумай, они хотят взять ее в свою команду для каких-то целей. А Анна умеет читать мысли. – Я лукаво усмехаюсь. – А ещё, ей понравился этот итальяшка, который спас ей жизнь. У нее все козыри.

Крис останавливается и некоторое время думает. Затем проводит рукой по волосам и выдает:

– Нет, Джейсон. Это слишком рискованно.

Он возобновляет путь. Ускоряюсь и догоняю.

– Какой тут риск? Охмурит парня, прочтет все нужные нам мысли и слиняет… Мы ведь сможем ее защитить. – Щелкаю пальцами, разбрасывая искры, чтобы дать понять: мы – сила. Но Крис упрямо мотает головой из стороны в сторону.

– Если хочешь знать моё мнение – я против.

Мы подходим к метро, и Крис несется вперед меня по лестнице. Я же не отстаю.

– Да ты просто ревнуешь! – И тут приходится резко притормозить, иначе есть риск вписаться в его спину. А если развернется, то люди нас неправильно поймут.

– Причём тут ревность? Анна в нашей команде не для того, чтобы шпионить. И тем более… – замолкает. Я догадываюсь, что он хотел сказать. Боится, что парняга охмурит Анну так, что та потом влюбится. Не хочет согласиться со мной, но всем видом выдает свою симпатию к ней.

– Крис, смею напомнить, что она первая изъявила желание выяснить свою подноготную. Я больше, чем кто-либо другой уверен, что она обрадуется такой миссии. А ты, – тычу в него пальцем, – положил на девчонку глаз, поэтому и ерепенишься сейчас.

Крис раздраженно фыркает, затем сворачивает, я за ним. В подземке пусто, словно люди вымерли. Или из-за того, что воскресенье, и все спят до сих пор.

– Анна, конечно, красивая девушка, но не совсем в моем вкусе. Я просто боюсь за нее, ясно?

– Ну вот… хотя бы признался, что у нее задница ничего.

– Я этого не говорил!

Я смеюсь. Хочу разрядить обстановку.

– Давай просто спросим у самой Анны, и дело с концом?

– Давай! – говорит кто-то, но не Крис. Поворачиваем головы и… на тебе! Это же наши «друзья». Как говорится, чёрта помянешь – он тут как тут.

Пока они двигаются к нам с другого конца коридора, подаю Крису знак и шепчу:

– Когда пихну в бок, уходи через стены. Встретимся в гараже.

– А ты?

– За меня не волнуйся.

Дакота идет впереди. За ней справа шагает здоровяк, разминая пальцы. Точно бить собирается, делаю вывод я. Итальяшка двигается медленнее, и даже отстает от них на несколько шагов.

– Нехорошо взламывать замки чужой собственности, Джейсон, – с самодовольной ухмылкой говорит Дакота. – За это наказывают, знаешь?

– Да, – киваю. – С учетом, что вина доказана.

– Как раз этим мы сейчас и займемся, – выкрикивает здоровяк и направляется ко мне. Не теряя ни минуты, пихаю Криса в бок, тот отшатывается и исчезает за стеной. Собираю все свои силы и, прежде чем кто-то из них успевает среагировать, выпускаю огненный шар.

Слышу кашель, крики, но знаю, что когда дым рассеется, меня им не догнать. Поезд трогается со станции, а я надеваю капюшон и теряюсь среди простых смертных, скрывая пепел на руках в карманах.

После разговора с Кристой на душе паршиво, поэтому выхожу в парк прогуляться.

Грудную клетку сдавливает тяжелый груз, поэтому, когда хочу вдохнуть полной грудью, воздух словно застревает внутри. Криста вернула меня в прошлое. Тогда я была восьмилетней девочкой, которая только узнавала жизнь и не хотела рано взрослеть. Но пришлось…

Помню, в те годы я очень любила возиться с нашим котом. Он был довольно старым и ленивым, но достаточно умным, ибо его мысли всегда доставляли мне удовольствие. Он приветствовал меня, когда я возвращалась со школы, затем выпрашивал корм – в виде рыбки, – потому что мама редко давала его, так как кот быстро набирал вес, а ветеринары не советовали. Но я не могла устоять перед его миловидностью и стаскивала несколько штук. А пока он кушал, думал о том, что видел за пройдённое утро. И вот, в один такой прекрасный день он вспоминал ссору между мамой и папой. Естественно, я поняла, что предметом спора являлась я.

Вечером того же дня я прокралась к маминой спальне, но не вошла, а притаилась у приоткрытой двери, стараясь услышать ее мысли. Потому что понимала, что человек, поссорившись с любимым человеком, весь день будет думать об этом. Большая часть ее мыслей принадлежала предстоящему ужину, но в конце концов я дождалась того, что хотела услышать. Мама прихорашивалась у зеркала, и в какой-то момент вспомнила о папе, подумав, что вопреки всем спорам, она сразит своим видом его наповал сегодня вечером. А потом последовала другая мысль: « Нельзя допускать подобные споры в доме. Однажды Анна услышит и поймет, кто мы ей на самом деле».