Светлана Багрянцева - Необычный папа для чужого малыша

– С удовольствием поем, – улыбнулся Дмитрий, снимая в прихожей куртку.

Любовь Ивановне Рузой было всего тридцать восемь лет. Она выросла в богатой семье и вышла замуж за отца в девятнадцать. Её не волновало, что Андрей был на пятнадцать лет старше. Любовь такая штука, что никуда не деться. Впрочем, Андрей уже в то время имел завод, который сумел прибрать к рукам в девяностые. С Авторитетом Андреем Рузой, по прозвищу Руза, связываться особо не хотели. За плечами этого молодого мужика был криминальный опыт и милицейская крыша в виде родного брата. Поэтому рейдерский захват проглотили, глядя как расправляются с недовольными. В то время творился полный беспредел, и Димка знал, что отец поучаствовал в этом не мало.

– Здравствуй, пап. Привет, Ирка, – парень поздоровался с отцом и сестрой-школьницей.

– Явился не запылился. Алименты мне на блюдечке не принёс? – буркнул отец, пережёвывая кусок ветчины.

– Крошка сын к отцу пришёл. И спросила кроха. Что такое хорошо? Что такое плохо? Знаю я всё, пап, не переживай.

– Допоясничаешься ты у меня когда-нибудь. Кстати, я не намерен больше тебя из обезьянника выуживать. Ещё раз всякой дряни наешься и поедешь по этапу. Гуляй, сын, катайся на тачке, трахай баб во все дыры, ходи по клубам. Но границы переходить не надо, я не пощажу, ты меня знаешь, – строго сказал отец.

– Вот зачем ты при ребёнке такое, – возмутилась вошедшая мать.

– Ребёнку шестнадцать лет. Небось сама шпилится вовсю, – как ни в чем не бывало заявил Андрей.

Любовь села рядом с мужем, а Дмитрий плюхнулся на против. Служанка с услужливой улыбкой поставила перед ним тарелку с супом и второе. Дмитрий начал есть, разглядывая родителей. Мама выглядела на тридцать лет и была очень красива. Русые волосы, голубые глаза, стройная фигурка. Любовь никогда ничего тяжелее вилки в своих руках не держала. Получила высшее образование для галочки и ни разу палец о палец не ударила даже дома. На работу ходить не надо, в доме слуги. Поэтому можно спокойно торчать в СПА-салонах и омолаживаться. А в перерывах между этим, ходить с подругами на шоппинг. Отец, напротив, много работал, за внешностью следил по необходимости и выглядел на свои пятьдесят три года. Чёрные, как смоль, волосы кое-где проредила седина, а на брутальном лице прорезались мелкие морщины.

– Пап, я обещаю, никакой полиции больше. Ты мне денег подкинешь. Мы с одногруппниками собрались на вечеринку в клуб. Новый год, хочется сделать широкий жест и угостить всех.

– Подкину. Но смотри мне: никакой дури, – отец показал кулак.

Дмитрий улыбнулся, кивая. На самом деле, отец был строгий только на словах и ни разу их с сестрой не ударил. А вот заявление об этапе насторожило. Разумеется, отец не посадит его в тюрьму, но попросить брата подержать племянничка в камере с маргиналами и уродами вполне может. «Ладно, нарываться мы не будем, но стоит кое-что купить для дела. Катька уже отрапортовала, Недотрожка идёт с ними. Жди меня, девочка, на этом празднике жизни ты станешь моим десертом».

Город уже давно расцвёл праздничными огнями, администрация в этом году не поскупилась на иллюминацию. Новогодний праздник приближался как торнадо, потому что дни бежали быстро. Работы было много, одна дама наняла его для бракоразводного процесса, пытаясь оттяпать у мужа часть имущества, которым тот не хотел делиться. Ещё и дело Илларионова висело дамокловым мечом. Марк приходил домой только спать, и поэтому не замечал, как бегут дни. На самом деле, праздничных выходных хотелось всё больше, а работать всё меньше. За три недели он ещё пару раз сходил в клуб с целью подцепить доступную девушку, но напиваться уже не стал. Сегодня было тридцатое число, а тридцать первое, по счастью, выпало на субботу. Марк глянул на перекидной календарь в своём кабинете. Здесь у каждого была такая подставка для ручек с перекидным календарём. На странице с цифрой тридцать нарисовали Санта-Клауса, показывающего указательный палец, а надпись снизу гласила «А ты купил подарки?» Марк поморщился, он не любил, когда везде рисуют Санту, справедливо полагая, что живёт не в Америке. Да и вообще, деда Мороза и Снегурочку ещё никто не отменял.

А подарок Марк, на самом деле, купил. Это была золотая цепочка с кулоном-сердечком. На сердце мастер нанёс гравировку: «От Марка с любовью». Куда теперь деть этот подарок, он не знал. Часто видел в фильмах, как разозлённый парень бросает колечко в урну, в реку и прочие места. Марк посмеивался над этим бредом. Какой дурак в здравом уме золото выкинет? Уж лучше в ломбард отнести. Вдруг в голове мелькнула мысль, что если в новогоднюю ночь он переспит с девушкой, то подарит ей на счастье. Где-то в груди заныло, требуя своего наслаждения, но Марк осадил это чувство. Он ещё всё успеет, но завтра.