Эрин Хэй - Я тебе объявляю войну!

– Тупой брат, тупые подруги. Я разочарован в тебе, Лина, – сказал он, даже не отрывая глаз от экрана своего макбука.

Мне надо было промолчать, но боль, затаившаяся глубоко внутри, не имевшая выхода до сегодняшнего дня, продолжала порциями изливаться наружу.

– Почему? Что тут неожиданного? – не удержалась я, со смесью злорадства и запоздалого страха наблюдая, как он отрывается от девайса, чтобы обжечь меня взглядом, в котором читался немой вопрос. – Только непроходимая тупица могла быть влюблена в тебя!

Я смотрела на мужчину и не узнавала его. Я ожидала чего угодно: оскорблений, очередного насилия, но не того, что он спокойно мне ответит.

– Сегодня ты наговорила достаточно, не рой себе яму ещё глубже – не выберешься. – Но Марк Нейманн не был бы собой, если бы не продолжил: – А свое отношение ко мне можешь засунуть… Впрочем, я покажу тебе, куда и как глубоко ты его сможешь засунуть.

Он вернулся к работе, более не обращая на меня внимания. Мне следовало испугаться его угрозы, которую, я знала, он обязательно исполнит, но меня охватило усталое безразличие: слишком много противоречивых эмоций я испытала за какой-то час. И я просто вышла.

Глава 8.

Выйдя из кабинета Марка, я направилась в сад. Мне было необходимо прийти в себя в спокойной обстановке. Я уже выходила, как в дверях я столкнулась с разгневанным незнакомцем. Мне пришлось буквально вжаться в стену, поскольку мужчина ураганом ворвался в дом и пронесся по коридору, держа курс на кабинет моего мучителя. Судя по тому, что охрана его не перехватила, хозяин дома ждал его. Стало понятно, почему Марк решил не задерживать меня.

В недоумении я продолжила свой путь в сад. Стоило признать, здесь было очень красиво: аккуратные газоны, фигурно постриженные кустарники и деревья. Пространство перед домом от ворот до входа было выложено брусчаткой, на заднем дворе имелся бассейн неправильной формы, с шезлонгами по центру и фонтаном с левой стороны. Но моим любимым местом, если в аду может быть любимое место, был альпинарий с небольшим водопадом. Сидя на нагретых солнцем камнях и глядя на журчащую воду, я строила планы побега один нелепее другого. И все они проваливались еще на этапе выхода из дома. Покинуть эту хорошо охраняемую территорию незаметно было невозможно.

Поначалу я ждала, что Дима найдет деньги, чтобы вызволить меня. Я знала, что это невозможно, иначе он не пустился бы в бега, только вот надежда такое глупое чувство… Но дни шли, а от брата не было вестей. Иногда мне казалось, что Марка устраивало такое положение дел: он получил живую игрушку, а долг… Что-то не чисто было с ним, я чувствовала это. Мне нужно было найти способ связаться с братом.

Я проходила мимо окон кабинета, когда меня буквально оглушил гневный голос:

– Какого хера, Марк?! – орал неизвестный. – Какого хера ты присвоил все мои акции?!

Я не слышала, что отвечал ему Марк, всегда спокойный, с неизменной презрительной полуулыбкой на губах, он редко выходил из себя или повышал голос при посторонних. Его истинные эмоции были только для меня. Только я видела его без маски. Только со мной он был настоящим.

– Ты не должен был получить ничего, кроме парочки вшивых акций, но ты лишил нас всего! Отец верно говорил, что ты – паршивая овца в стаде!

– Подслушиваешь? – я чуть не подпрыгнула, когда над ухом раздался вкрадчивый голос.

– Не подходи ко мне так близко! – вскрикнула я, прижимая руку к груди, пытаясь отдышаться от испуга.

Макс поднял вверх руки и отступил на пару шагов.

– Я не подслушивала, – зачем-то начала я оправдываться, – просто они говорят слишком громко. Кто он? – спросила я про неизвестного гостя.

– Альфред? – уточнил Макс.

– Я не знаю кто это.

– К Марку Рудольфовичу сегодня приехал Альфред Рудольфович. Старший брат.

– У него есть семья? – удивилась я.

– Чему ты удивляешься? – не понял Макс.

– Семья это же для нормальных людей, а не…, – я осеклась. – Ты ещё скажи, что он не порождение Ехидны, а был рожден от обычной земной женщины!

– Порождение чего?!

– Ехидны. Греческая мифология. А, забудь! – махнула я рукой.

– Чудная ты, – задумчиво протянул парень.

– А чего же они не поделили?

– Да кто их знает, они вроде с детства не ладили.

– Почему?

– Я не так давно здесь работаю, чтобы все знать.

– Но что-то же ты все-таки знаешь.

Макс вздохнул, огляделся по сторонам.

– Ты ведь не отстанешь, – улыбнулся он, а я помотала головой и… Тоже улыбнулась в ответ. – Ты такая красивая, когда улыбаешься, вернее ты всегда красивая, – восхищенно протянул парень. Я даже смутилась, хотя он и раньше говорил мне комплименты, которым я не придавала значения. Пожалуй, он единственный кто был добр ко мне в этом доме. Да, он надзиратель, приставленный ко мне моим тюремщиком, но, может, зря я так упорно отталкиваю его дружбу? – Ну, ради твоей улыбки, слушай. Насколько я знаю, старик не жаловал младшего сына, даже учиться отправил в какой-то закрытый пансион. И уж конечно все отписал старшему. Но… Альфред.. Он же не работал ни дня, в то время как Марк начинал с низов.