Эрин Хэй - Я тебе объявляю войну!

– Ты даже не представляешь, насколько! – я не говорила правды, но и не лгала. Я сама не поняла как, но эта беседа с подругой превратилась в мой монолог перед Марком. Я уже сама обнажала свою исковерканную душу перед ним. Я провоцировала его, дразнила зверя в его же логове, и не могла остановиться.

– Да все, они, красивые мужики такие! В сексе только о своём удовольствии заботятся! – пожалела меня Юлька. – Ну, ничего, зато ты теперь знаешь, какой он, и не будешь сохнуть по нему как раньше.

– Ты права! – подруга, ты даже не представляешь, как ты права!

– Ну, слушай, отношения же не только на сексе строятся!

По красноречивому взгляду и сжатым в резкую линию губам Марка я поняла, что уже наговорила на премию Дарвина. Но подруга сама внезапно сменила тему.

– Мы недавно встретились с Джул и, – Джули это наша подруга с драмкружка. В нашей студенческой тусовке оказлись две Юли, вот, чтоб как-то их различать, решили одну из них назвать Джулией, а потом сократили до Джули. – Посидели в кафе, она мне такое рассказала!

– Что же? – отрывисто спросила я. Я сделала глубокий вдох и выдох, стараясь сбросить охватившее меня напряжение. И я была рада поговорить о чем-то другом.

– Она начала подозревать своего Юрку в измене. – Юлька, не имевшая понятия и произошедшей молчаливой дуэли, тараторила как ни в чем не бывало. – Нашла его анкету на каком-то сайте знакомств. Зарегистрировалась, фотки левые закачала, написала ему, договорились о встрече. Она парик надела, губы себе увеличила, скулы зрительно изменила, линзы в глаза вставила. В общем, стала похожа на фифу с тех фоток. Встретились. Так он сразу её узнал. По походке и по голосу! Вот дуреха! Между нами: она всегда была посредственной актрисой! Я ей сказала, что Гелька бы тут не прокололась. Ты же круто голоса менять умеешь, ты же даже в озвучке подрабатывала!

– Да, – отмахнулась я, – было дело! Ну и дальше что?

– Ну что-что! Скандал! В общем, прижала она его! Сделал он ей предложение. Тут ехать в ЗАГС, а он паспорт теряет! Помнишь, песня такая была старая, нам ещё Стас ставил, там какой-то патлатый мужик пел «Я на тебе никогда не женюсь, я лучше съем перед загсом свой паспорт»? Вот один в один получилось! – Юля так заразительно смеялась, что я улыбнулась. Марк презрительно сжал губы и вернулся к своей работе.

– Да, это теперь надолго.

– Ничего подобного! Написал заявление о пропаже, скоро восстановят!

– Да? Я помню рассказ моей тёти, она потеряла паспорт в начале нулевых. Вернее, у неё украли. Причём не в своём регионе. Её так долго мурыжили, наверно полгода восстановить не могла. Говорят, искали.

– Не, – отмахнулась подруга, – не знаю, как раньше, сейчас просто пишешь заявление и недели через две получаешь новый.

– Ну, хорошо, – что я ещё могла сказать. Марк подал знак заканчивать разговор, и я поспешила попрощаться. – Ладно, Юль, мне надо идти…

– Что, твой зовёт?

Меня аж передернуло от того, как она назвала это чудовище.

– Не называй его так, – я не заметила, как произнесла это вслух.

– А что?

– Я чувствую, это ненадолго, – надо было как-то выкручиваться. Я вообще удивляюсь, что Марк дал нам договорить. Я ожидала, что он разозлится и просто прервет на середине разговора, но он спокойно выслушал все нелицеприятные вещи, что я о нем говорила.

– Поэтому, у тебя такой грустный голос сегодня? – задала подруга неожиданный вопрос.

– Грустный?

– Думала, я не замечу?

– Я… Я… Я не хочу об этом говорить, извини, – это была чистая правда, запал прошел, и я чувствовала навалившуюся усталость.

– Ладно, Гелик, как скажешь, – так называли меня мои близкие друзья, – но если захочешь, я всегда выслушаю, ты же знаешь!

Мы попрощались, Юля взяла с меня слово не пропадать, а я посмотрела на Марка: разрешит ли? Я была уверена, что нет. Я наговорила много лишнего, за что теперь, когда острота разговора ослабла, корила себя. Но тот никак не отреагировал. И я с затаенной надеждой пообещала.

Это недолгое общение, пусть под контролем мучителя, пусть вылившееся в исповедь, опустошившую меня, как ни странно, вдохнуло в меня жизнь. Родной голос подруги оказался тоненькой, но такой нужной и спасительной ниточкой, которая связала меня нынешнюю, униженную и растоптанную, с той свободной личностью, которой я раньше была.

Я завершила разговор и Марк забрал телефон. Его вид говорил, что он весь в работе и ему не до меня, что я собралась уходить. Я не поблагодарила его, да он и не ждал.