Элли Гарус - Согнутые руки

Когда я подошел к ней с мартини и протянул один бокал, она ничуть не смутилась.

– Рослин…

– Спасибо, вечер перестал быть томным.

– Никогда бы не подумал, что итальянские гены одержат над тобой верх.

Она удивленно приподняла брови, но спокойно отпила мартини, ничего не ответив.

– Они хотят тебя трахнуть. – Я тоже сделал глоток, а затем отставил бокал в сторону. Редкая сладкая гадость этот мартини, другое дело – виски. – Даже те, которые женаты.

– Я знаю, – ответила она мне так спокойно, словно мы говорили о погоде на Сицилии. – И ты тоже хочешь?

« Острый язычок », – подумал и продолжил:

– А ты как думала? Отделаться одним лишь блеском наивных глаз?

– Я думала, что для настоящего итальянца семья – это все.

– Так и есть, Рослин!

– Для меня семья тоже – превыше всего…

– Я заметил по твоему лицу на похоронах Джо. Ты очень его любила и скорбела о нём.

– Чтобы скорбеть, необязательно лить слезы ручьями. Это я могу сделать ночью в подушку, когда меня никто не видит. Хвала Богам, я не актриса, как моя покойная матушка.

Актрисой она действительно не была, но что касалось зубастости и острого язычка…

– Ещё один выпьешь? – я предложил ей свой недопитый бокал.

– Да, только не эту сладкую гадость. Налей мне виски…

– Наш человек, – я усмехнулся. Споить ее окажется проще простого. – Держи!

– Только не надейся меня споить и затащить в постель.

– Почему?.. – я присел около нее, наблюдая, как она медленно надпила виски и размазала языком остатки по нижней губе.

– Я не так легко пьянею, как другие девушки.

– Это не проблема, я просто буду подливать и ждать, когда ты сама потянешься ко мне за поцелуями.

– Да-а? – вопросительно протянула она, вручив мне пустой бокал. – Ты хочешь поцелуя от меня? И зачем ждать?

Неожиданно она встала с места, подошла ко мне ближе и поцеловала в губы так, как могла поцеловать такая маленькая женщина, как она. Святая простота! Признаться, я опешил, но не растерялся – быстро метнул свой бокал (он упал на пол и разбился вдребезги), и, подхватив Рослин на руки, продолжая ее целовать, выбежал с ней в ночной сад около особняка.

Повалившись с ней в каких-то кустах, я начал быстро сбрасывать с себя пиджак и дурацкий галстук. Последний как раз подвел меня. Он никак не хотел развязываться, узел был завязан так крепко, что моё горло ощущало по меньшей мере удавку. Я так отчаянно боролся с ним, что не заметил, как Рослин успела сесть и, придвинувшись ко мне ближе, стала помогать мне, при этом треснув меня по рукам, чтобы я позволил ей самостоятельно справиться с моим галстуком.

– Ну ты и накрутил здесь узлов, – заулыбалась она, тихо хихикая над моим неловким положением.

Развратница… она сидела передо мной в позе лотоса и аккуратно перебирала тонкими пальчиками ткань на этом шелковом галстуке.

И вдруг меня прошиб холодный пот. Я посмотрел на ее лицо протрезвленным взглядом – настолько ясным и понятным, как никогда ранее. Я внезапно понял, что чувствую нечто непонятное к этой маленькой бестии. Нечто большее, нежели желание просто трахнуть ее прямо сейчас, в кустах на этой лужайке. Меня осенило, что она этого бы и не допустила. Я бы все равно ее так просто не трахнул. Она дразнила меня или просто смеялась надо мной, как и над остальными гостями мужского пола, которые жадно бросали на нее свои грязные слюни. Она так просто защищалась – своим равнодушием она показывала мужчинам свое пренебрежение к ним, похотливым самцам.

– Ну вот и все, – она поднялась на ноги и вручила мне галстук. – Больше не завязывай его так крепко, иначе удавишься в следующий раз.

Я поднял на нее вопросительный взгляд:

– Как ты это делаешь?!

– Очень просто, ловкость пальцев… К тому же, твои пальцы… Они же огромные и суетливые. Здесь главный враг – спешка.

– Я не об этом. Как ты это делаешь: заставляешь мужчин понять, что они похожи на похотливых баранов в надежде на долгожданный трах?!

– Ха-а… – она засмеялась. – Знаешь, Манфредо, не все это понимают с первого раза, как ты. Большинство продолжают предлагать свой член как ни в чем не бывало. Так трудно бывает с тупицами, приходится действовать по-другому.

– И как же? – я поравнялся с ней, засунув наспех галстук в карман брюк.

– Хороший удар между ног чаще всего освежает и отрезвляет.

– Ну надо же, – теперь уже я засмеялся. – Кто же тебя научил этому?

– Джо, – Рослин отряхнула свой джинсовый комбинезон и предложила пройтись, махнув мне рукой. – Он был хорошим братом. Выручал всегда, а теперь моего защитника не стало.