Виктория Цветаева - Вернись ко мне

Мы работали с восьми до восьми в две смены, естественно до позднего вечера желающих оставаться не было, у всех дом, семья, дети , личная жизнь и их вполне можно было понять. Решалось в своё время это легко и просто – по очереди, что стало самым верным и справедливым решением. Студенты посещали все время и очники, и заочники, и вечерники, ведь библиотека – это самое главное незаменимое место, куда приходят пополнять свои знания. Рядом с абонементом был и читальный зал, где можно было взять под читательский билет ту или иную книгу и посидеть с ней поработать, а если надо сделать ксерокопии нужных страниц, естественно, за деньги.

Часто не по графику я брала вторые смены, в какой-то мере они были моим спасением от одиночества. В свои двадцать шесть у меня не было семьи и детей, а в пустой комнате общежития меня не кто не ждал особо, даже тараканы иногда забегавшие от соседей и сверху и убегавшие сразу при моём появлении…Я чувствуя себя одинокой и никому не нужной старой девой.

Несмотря на то, что я печалилась по поводу своего одиночества, я его любила, и меня оно вовсе не тяготило, я свыклась с ней, я научилась ей наслаждаться. Как же я обожала и впитывала в себя безмолвие библиотеки. Этот момент мой самый любимый…, когда последние сотрудники покидали свои рабочие места, вокруг смолкали посторонние звуки, я оставалась одна и… наступала благодатная тишина. Она не давила, не напрягала, а наоборот ласкала слух своим умиротворением, наполняя душу только ей присущей теплом и своеобразной красотой… Тишина тоже звучит, и её надо уметь слушать, а главное уметь наслаждаться этой благодатью… Я смаковала её и чувствовала себя счастливой в эти моменты. Тишина работы и тишина комнаты в общаге были несоразмерны для меня. В то время, как тишина дома давила и напрягла, тишина здесь дарила покой и свободу. Я жила своей работой, потому что любила её и занималась делом, которое было мне по душе и другой мне не надо! Платили, конечно, мало, но я была не притязательна в своих запросах и желаниях. Всё, чего я хотела в жизни, чтобы мама была здорова, а в остальном много без чего можно обойтись, и я вполне успешно с этим справлялась.

В этом почти беззвучном царстве я могла полностью отдаться своим мыслям, не отвлекаясь от рутины. И сегодня меня переполняли новые, незнакомые мне раньше чувства. В моей внешности как я считала, не было ничего необычного или особенного, но я всегда привлекала внимание противоположного пола, которые, как реки, стекались ко мне, хотя я никогда не проявляла в этом инициативу, а наоборот, сторонилась и избегала. Нет, я не набивала себе цену и не была недотрогой, но считаю, что лучше быть одной чем с тем, с кем не хочу или с кем мне некомфортно, а ради только секса, тем более не собираюсь. Считаю, это неприемлемым лично для себя. Мне необходимо чувство или сильная симпатия к мужчине, с которым я буду вступать отношения. Но тот парень в столовой вызывал во мне такие эмоции, что я была готова с ним уединиться прям сразу. И что на меня тогда нашло, сама себя не узнаю? Судя по тем чувствам, которые он у меня вызвал, я бы не сопротивлялась и пошла с ним, куда бы он меня не повёл… Наваждение какое-то!

У меня были светло-русые волосы, так и не потемневшие с годами, почти натуральная блондинка. Мне всегда говорили окружающие, что «я прекрасна», сравнивая моё лицо с кукольным: идеально ровная белая кожа, огромные зелёные глаза в обрамлении длинных пушистых ресниц, которые я даже никогда не красила и слегка пухлые нежно-розовые чувственные губы. «Высокая, стройная и изящная», произносили они, с какой-то немного то ли завистью, то ли восхищением. Я же только пожимала плечами в ответ, совсем не разделяя их мнение, считая себя слишком высокой, слишком несуразной и худой. Чтобы я не ела и в каких количествах, поправляться мне вряд ли когда-нибудь удастся, такая конституция. Но главной своей бедой я считала пышную грудь, которая на фоне моей чрезмерной худобы сильно выделялась, сразу привлекая ко мне липкие взгляды самых мерзких представителей сильного пола, которые сразу на ней залипали, выбешивая меня этим до предела. Меня это не только оскорбляло, но и унижало, как будто я не человек вовсе, а какая-то легкодоступная секс-бомба. Хотелось сразу им дать по роже или треснуть сумкой по башке. Лицо мои находится выше, придурки, хотелось кричать мне во всё горло, пока они хищно облизывались на мои сиськи. Но, конечно, я так не говорила, а старалась просто побыстрее избавиться от их общества и желательно навсегда. Хотя от Данила никак не удаётся избавится, не угомонится он никак…