Дина Илина - Любовь (не) по плану

Ведь, если он не явится на подписание договора, я смогу убедить отца в том, что с таким безответственным человеком нельзя вести дела, и подсунуть данные на пару других фирм для рассмотрения.

Еще немного повалявшись, заставила себя встать, так как не хотела опоздать на такую важную встречу и пропустить момент, когда, глядя на часы, с пафосом произнесу: «Что поделать, папа, видимо, не так уж Артему Сергеевичу и нужен этот контракт. Он и без нас неплохо справляется. Опаздывать больше, чем на сорок минут – не комильфо. Уверена: все его причины выдуманные, и он просто проспал!»

Улыбка удовольствия вновь расплылась по моему лицу.

Да, именно так и будет!

Я не сомневалась в успехе операции под названием: «Подставить Артема Сергеевича–2», ведь в запасе у меня еще был Толик.

Добродушный, молодой юрист, которой в свои 25 лет уже имел троих детей и вечно нуждался в деньгах. За то, что он выльет кофе на Артема Сергеевича, я обещала выбить ему премию и попросить отца поднять оклад.

Быстренько ополоснувшись, стала прикидывать, что надеть по такому значимому событию, и остановилась на классической черной юбке и ярко-красной блузке.

Победный день, как-никак.

Уложив волосы мягкими волнами и накрасив губы помадой в тон блузки, осталась довольна результатом.

Захватив с собой клатч и надев черные классические туфли, я, пропустив завтрак, ровно в 7.00 сидела в машине рядом с отцом.

От удивления родитель выгнул брови, ведь меня всегда приходилось ждать, а тут мало того, что вовремя спустилась, так еще и в таком парадном виде.

Я не любила платья и юбки, хотя, как многие утверждали, они мне очень даже шли, да и красный не являлся преобладающим цветом в моем гардеробе.

Но сегодня я превзошла саму себя. Просвечивающийся материал блузки добавил в образ сексуальности, а двенадцатисантиметровые шпильки вместо излюбленных кроссовок и вовсе ввели в ступор моего папочку.

– Решила разнообразить свой гардероб, – невозмутимо ответила на невысказанный вслух вопрос.

Отец вздохнул:

– Ты выглядишь шикарно. Я бы даже сказал: слишком шикарно для обычного рабочего вторника, – он явно подбирал слова. – Этот образ, однозначно, лучше, чем на конференции. Но не слишком ли раскованно?

Я прищурилась

– Сомнительный комплимент.

Он развел руки в стороны:

– А что ты хотела? Я не успеваю за твоими переменами, слишком уж они кардинальны. В офис ты ходишь в бесформенных широких брючных костюмах кедах и кроссовках, на конференции появляешься в костюме Эсмеральды, а на следующий день внезапно превращаешься в женщину – вамп… Поэтому и говорю, как есть: красиво, конечно, но слишком вызывающе…

– Тебе ничего не нравится, – надула я губы и сложила руки на груди.

– Милая, просто я рос в другое время, – он погладил меня по голове, как маленькую. – И всегда тебе говорил, что ничего не понимаю в вашей моде. Я до сих пор не могу привыкнуть к тому, что половина сотрудников офиса ходят в кроссовках и платьях… Прости, но это не для меня…

– Ладно, ладно, – я похлопала его по руке. – Все нормально, пап. Не обращай внимания, это я так самовыражаюсь…

– Хорошо, дочь, – он вытер платком выступившие капельки пота на лбу. – Ты же знаешь, я не очень по части комплиментов.

– Знаю, знаю, поэтому и не обижаюсь…

Я искренне улыбнулась, и отец облегченно выдохнул.

– Но все же, – решил он продолжить диалог, – по какому случаю такие преображения? Не из-за Артема ли Сергеевича?

– Нет, конечно! – слегка закатив глаза, быстро ответила, а затем добавила: – Как ты мог такое подумать?

Он усмехнулся.

– Хорошо, уговорила. Сделаю вид, что поверил, и ты просто так сегодня вырядилась.

– Ок, согласна.

Мы улыбнулись друг другу, шуточно пожали руки, и в этот момент машина въехала на стоянку офиса.

Синхронно открыв двери, мы вышли из автомобиля и отправились на работу.

Наши кабинеты находились на последнем этаже здания в самом центре города. Поднявшись на лифте, мы разошлись в разные стороны, а ближе к восьми встретились в переговорной.

Десять минут побеседовав на отвлеченные темы, в напряжении замолчали.

Отец, нервно поглядывая на часы, параллельно отвечал на телефонные звонки, но уже начинал заводиться.

Он ненавидел, когда опаздывали. Его день был расписан поминутно и задержки выбивали из колеи.

Когда большая стрелка настенных часов застыла на 59 минутах восьмого, я начала победную речь.

– Вот, видишь, папа, Артем Сергеевич даже не соизволил прийти вовремя, значит, так нужен ему наш контракт…