Георгий Мо - Эровый роман. Книга третья

– Любопытно.

– Теперь я думаю, что кое-что из этой литературы было мне ценно в жизни.– Да! Любопытно. Ты правильно сказал. Но сам я не обладал качествами, присущими настоящим убийцам. Тем, кто вырос таким или родился даже.

– А сейчас?

– А сейчас… Что сейчас? А сейчас ты знаешь мою позицию относительно убийств.

– Помню. Всегда лучше найти дурачка, который сделает это за тебя. Верно?

– Да. Память тебя все так же не подводит. Но все-таки я думаю, что я ошибся. Неверно я сказал. Определенно, надо искать не дурачка.

И мы оба ухмыльнулись.

– А знаешь почему ты убил отца, Рустем?

Мои глаза пытливо смотрели в его. Я не ответил ему на вопрос ни слова. Но взгляд выражал одобрение. Согласие на то, чтобы он продолжал.

– Ты испытывал вину. Именно вину! Ни ненависть, ни обиду. А именно чувство вины. Чувство вины, которое тебя сжирало. Потому ты взял нож и убил. А я… не смог. Потому что у меня не было этого чувства! Обида – да, и ее много, и, пожалуй, она растет год от года. Но не чувство вины!

Я лишь скривил губы, сам не понимая почему.

– Ты хорошо рассуждаешь. Но при чем тут чувство вины? Ведь не только это движет людьми, когда они убивают!

– Но тогда-а-а… Я уверен, что было чувство вины. Ведь впервые решиться на убийство явно сложнее. Да, Рустем?

– Да, Вася. Да!

– Возможно, он обижал твою маму. Возможно, даже бил. А ты не мог заступиться за нее. От этого и чувство вины. Невозможность изменить ее судьбу. А я помню, что для тебя женщина – это почти священное животное. Я прав? А я много раз в голове крутил убийство своего отца. Как зайду к нему в комнату, как положу на его лицо подушку и буду держать ее всей силой, пока он не перестанет сопротивляться. Я много раз планировал это. Но так и не решился. Видно… обиды не хватает для того, чтобы убить отца.

– Наконец ты сказал чуть больше, чем обычно. Неужели ты стал доверять мне?

– Доверие тебе… как моя слабость. Пользуйся на здоровье! И уже который раз. Да и проверку временем ты прошел. Но все же. Ты не ответил. Я прав?

– Насчет чувства вины? Честно говоря, психология – наука слишком заумная. По-моему, из ничего всегда можно раздуть такое-е…

– Тебе не нравится, что я говорю. Но почему?! Ты не хочешь, чтобы кто-то имел понятие о том, почему ты убил?! Или почему убиваешь?!

– Чувство вины, Вася, странное понятие. Ведь я, по-твоему, убил, испытывая вину. Но, убив, чувство вины не испытал. Как ты, хренов психиатр, можешь это растолковать?!

– Не злись! Я не психиатр. Я только учу-усь, – заулыбался Вася.

– Ты ненавидишь своего отца. Ненавидишь! Но убить не готов. Выспрашиваешь все у меня. Еще и про чувство вины что-то чешешь! – я в своей манере ухмыльнулся. – Я просто сделал это! Если ты сомневаешься, значит убить не готов. А ты знаешь, чертов психиатр, почему некоторые люди после убийства мучаются? Почему их одолевают мысли, что они сделали гнусное дело? Или почему совесть их ест живьем? Знаешь? Об этом ты читал?

– Хочешь просвятить?

– Я просто знаю это не из книжек заумных людишек, которые не держали в своих руках ничего опаснее вилки. Я знаю это на собственном опыте. И поверь мне, я не отношусь к врачам плохо, говоря так. Просто есть вещи, которые, как не читай, остаются теорией. Все остальное – только практика. И тогда рука не должна дрогнуть в последний момент. Ведь если она дрогнет, значит причина убить была несущественна. Ты ее надумал. Или ты просто слабак. Жалеешь себя, заранее зная, что жить с таким грузом не сможешь. А если рука дрогнет над человеком, который уже понял, что ты был готов его убить, то тебе придется это сделать, даже уже не желая его убивать. И вот именно в этом случае будет совесть каждый раз грызть тебя живьем, как трупные черви. Именно в этом случае ты будешь себя ненавидеть, потому что с совестью уже не договоришься.

Мы пробыли в сауне долгие минуты. Под монотонно стекающие капли соли с тела, мы говорили о чувстве вины, о зависимости от определенных людей, о желании нарушать правила и наказаниях, которые неизменно потом нас настигают.

– Отец всегда во мне вызывал покорность, – продолжил Вася. – Заставлял делать то, что ему было нужно самому. Вместо того, чтобы поднять свою жопу и заработать миллионы, он пытался научить этому меня. А он бы так и лежал дома, задрав ноги на диване, и отдавал приказы. И он мне еще смел что-то говорить о том, что я – лентяй и тунеядец! Ему все казалось, что я мало учусь. Но единственное, в чем стоит отдать должное моему отцу, так это то, что он заставлял меня учиться. И я учился. Даже когда уже ушел из семьи. Я горжусь своим образованием. Наверное, это единственное, чем можно гордиться.