Элли Шарм - Случайная тайна от олигарха

Тяжело выдохнув сквозь зубы, Садулаев принялся задирать мое и без того коротенькое платье. Я покорно позволила поднять материал до самой талии. Он наклонился ниже, покрывая мою шею жаркой цепочкой поцелуев. Впившись в мускулистые плечи, под которыми перекатывались тугие мускулы, глубоко вдохнула будоражащий аромат. Голова так кружится, что мне кажется, что я витаю в облаках.

Чувственный аккорд лимона и ярко выраженные нотки кедра, заставили откинуть назад голову и прошептать в полной тишине:

– Давид.

Мы оба вздрагиваем, как от разряда током. Я проклинаю себя на чем свет стоит, понимая, что только что какого-то черта назвала Максима именем его старшего брата.

– Я…

Прежде, чем я успеваю хоть что-то произнести, на мои губы обрушивается полный страсти огненный чувственный поцелуй. Твердые губы ласкают так нежно, что мой промах отходит на второй план.

– Мирьям…

Настойчивые прикосновения заставляют выгнуться, словно ласковая кошечка под руками любимого хозяина. Хочется быть ближе, теснее к горячему, твёрдому, словно гранит, телу. Восхищаюсь идеальным мужским совершенством. Фигура настоящего атлета. Прикрываю глаза, проводя руками по напряженным перекатывающимся под кожей мускулам. Мне кажется, я почти мурлычу – так хорошо от настойчивых поглаживаний широких ладоней, что неторопливо скользят, огибая бока и спускаясь ниже, к талии. Как на зло, перед глазами то и дело проскальзывает образ Давида. Его темные глаза как будто проникли в душу, отравили ядом своего порочного взгляда и теперь не желают выпускать из плена. Пытаюсь представить синие глаза Максима, чтобы хоть как-то избавиться от этого наваждения под названием Давид, но… тщетно! Я все так же, словно наяву, вижу лишь только ониксовые, наглые, дерзкие, темные, как ночь, глаза старшего из братьев Садулаевых.

Да что же это, в самом деле?! Вот дура! Злюсь, психую, но никак не могу избавиться от этой странной напасти. Да он же мне никогда даже не нравился! Его самоуверенность бесила до трясучки. Его красивое волевое лицо вызывало желание отвернуться, лишь бы не ловить на себе пронзительный сбивающий с толку взгляд. Чувственные губы и вовсе вызывали лишь одно желание… стереть с них эту наглую ухмылочку! Считает, что он хозяин всего, даже этого чертога города! Думает, раз полжизни прожил в Москве, то выше нас – провинциалов. Так почему же мои мысли крутятся вокруг этого выскочки? Все это похоже на бред! Какой-то сладкий бред…

Стону, подставляя губы для очередного жадного страстного поцелуя. Мужчина терзает меня все больше и больше, углубляя жаркий будоражащий поцелуй. Плавлюсь, растекаюсь лужицей под тяжелым натренированным телом. Запускаю пальцы в шелковистые черные, как смоль, волосы. Провожу ногтями по затылку мужчины, и мое ухо опаляет горячее дыхание. Мне нравится, как ходит ходуном широкая грудная клетка. Ведь это я вызвала в этом красавце такой шквал эмоций.

– Хочу тебя видеть, кошечка моя, чувствовать под собой, – острые зубы прикусывают мочку уха, посылая сладкую истому по всему телу.

Позволяю сорвать с себя все, что встало на пути мужчины к трепещущей плоти. Во мне просыпается какая-то женская гордость за себя, за то, что могу свести с ума, заставить дрожать от нетерпения это крупного сильного мужчину. Прикусываю нижнюю губу, когда слышу звук поспешно расстегиваемой на джинсах молнии. По шороху понимаю, что Садулаев избавился от штанов и они больше не преграда. Прежде, чем успею испугаться или передумать, он ложится сверху и ставит локти по обе стороны от моей головы, чтобы не придавить своим весом. Все! В ловушке. В сладком плену… Затем следует безумный нежно-сладостный поцелуй, от которого слетают все барьеры и запреты. Хаотично глажу широкую спину, царапаю гладкую кожу. Как хорошо! Разве так бывает?! В голову приходит дурная мысль: и почему я раньше этого не сделала? Если бы только я знала… Голова мечется по подушке. Длинные темные пряди моих волос рекой растекаются по белоснежной наволочке. Мысли уже давно уплыли, покинули мое разгоряченное тело, на котором так искусно «играет» Садулаев. Он словно виртуозный музыкант, перебирающий струны гитары, дразнит и изучает опытными пальцами каждую частичку моего тела.

– Еще! – молю. – Только не останавливайся!

Ещё одно мгновение сладкого дурмана и меня как будто скидывают с небес на грешную землю. Сильная резкая боль растекается по бёдрам, поднимаясь вверх к животу. Она заставляет задохнуться. Вскрикиваю в шоке, лихорадочно пытаясь выбраться из крепких объятий, что уже кажутся медвежьим капканом. Он не дает двинуться, продолжая «пытать» своей любовью, что так восхваляют в фильмах. Несколько минут боли растягиваются в бесконечный ад. Когда пытка окончена, я почти плачу от облегчения. Пытаюсь вновь оттолкнуть мужчину, но он не сдвигается и на миллиметр.