Элли Шарм - Ребенок от друга брата

– Что это? – удивился Дастин, внимательно рассматривая тату от одной бедренной косточки до другой.

Она начиналась с розовых пионов, которые шли цепочкой друг за другом, и заканчивалась маленькой птичкой колибри, скрывая мою тайну.

– Тату, – со страхом сорвалось с моих дрожащих губ.

– Вижу, что тату. Я помню, ты была против татуировок, а тут… Она красивая, ничего не могу сказать. Но почему такая большая? На тебя это не похоже! – продолжая удивлено разглядывать мой живот, спросил Дастин.

– Я же не спрашиваю про твои тату! – резко проговорила в ответ, вызвав удивление. – Не спрашиваю, зачем ты спрятал свои шрамы за рисунками древних кельтов. Тем более, набил моё имя на руке. Это же оно?! – требовательно спросила, проводя пальцами по смуглой коже, забитой цветными чернилами.

У Дастина заходили желваки на скулах. Подняв мое лицо за подбородок, глядя в глаза, он хрипловато ответил:

– Да, верно, твоё имя. Для чего я его набил?! Чтобы, когда так плохо, что хочется всё бросить к чертям, мог взглянуть на него – и жить дальше. Просто жить! – и так же неожиданно, как схватил, он отпустил меня. – Прошу, малыш! Не усложняй всё, ведь мы просто созданы друг для друга. Бросай своего Стива, и поехали в Нью-Йорк. Мы будем вместе, как прежде.

– Я не могу, – заблестели слёзы в моих глазах.

– Но почему?! – застонал Дастин, не принимая моего отказа.

– Не могу так поступить со Стивом, не могу всадить нож ему в спину! Стоит только расслабиться и довериться, как ты меня бросаешь! А я не могу уже позволить себе играть в эти игры, у меня ответственность… – вовремя спохватившись, я прикрыла рот ладонью.

Я едва не призналась в том, что тогда, два года назад, я не решилась сделать аборт. И не устаю молиться Богу за то, что он не дал совершить эту страшную ошибку. Теперь я – мама прекрасной синеглазой девочки, которая так похожа на своего отца. Но это останется тайной, как и то, что за рубец внизу живота прикрыт большой татуировкой. Я не выдержу ещё одного предательства, поэтому Дастин никогда ни о чём не узнает.

– Ты всё равно будешь моей, – процедил он вдруг.

Эйми

Я с трудом повернула ключ в замочной скважине, поскольку в руках у меня находилось пять бутылок содовой для друзей. Дверь громко скрипнула. Я поспешно пропустила в коридор своего парня, что тащил два тяжёлых ящика с напитками и огромный бумажный пакет, наполненный всевозможными закусками. Ну а что?! Компания у нас большая. Сверху на ящиках, как завершающий штрих, лежала коробка с пиццей пепперони, которую так отчаянно любит мой друг Мэйсон Коллинз. Пройдя через широкий коридор, свернула налево. Стоило переступить порог кухни, как взгляд сразу же наткнулся на брата.

Дэйм стоял возле овального обеденного стола без футболки. Сжимая в руке бутылку с минеральной водой, он загораживал вид на своего собеседника. Тот расположился напротив, за столом, на так полюбившемся мне высоком барном стуле. Должно быть, уловив острым слухом шаги и пыхтение, нёсшего позади меня тяжести Стива, Дэйм резко повернулся в нашу сторону.

Не веря в то, что вижу перед собой, а точнее, кого, я потрясённо уставилась во все глаза на сидящего на стуле Дастина Хейза. Около двух лет назад этот человек буквально разделил мою жизнь на «до» и «после». Сделав глубокий вдох, я встретилась с синими, как воды Северного Ледовитого океана, глазами, и уронила все бутылки на пол. Стеклянная тара с громким звоном разлетелась вдребезги, осыпая ноги неровными осколками. Машинально схватила первую попавшуюся тряпку, висящую на стуле, начала яростно вытирать пол. Пальцы, словно живя своей жизнью, принялись собирать острые куски, почти не ощущая, как они больно впиваются в кожу, оставляя кровавые следы.

– Эйми! – одновременно с моим братом воскликнул Стив.

Сильные шершавые пальцы аккуратно, но настойчиво, подняли обе мои трясущиеся руки вверх, заставляя бросить испорченную тряпку, полную мелких осколков. Дэйм? Как всегда, вовремя. Старший брат – он такой.

Я подняла взгляд и охнула, отдёргивая руки, когда встретилась с глазами, на дне которых отчётливо виднелось испуганное отражение моего лица.

– Брось, я всё сам уберу, – обронил Дэйм, отодвигая в сторону Дастина, который нехотя уступил ему дорогу. Вероятно, он заметил на моём лице совсем не те эмоции, что ожидал.

Сочувственно разглядывая мои изрезанные в кровь подушечки, Дэйм покачал головой. На смуглой коже отчетливо алели яркие капли крови. Вздохнув, брат принялся собирать крупные осколки стекла.