Мариана Сейран - Водопад. Память сердца

– Очень привлекательная девушка. А ее украшения, откуда такая редкость для того времени? – поинтересовалась она.

– Анна была из очень обеспеченной, известной семьи, я тебе говорил. И мне, чтоб не казаться нахлебником, приходилось трудиться в поте лица. Я мечтал заработать на большой дом, крутые авто и красивую жизнь без помощи ее семьи. Собственно, кое-что я успел еще при жизни Анны. Моя карьера росла стремительно. В ущерб семье, к сожалению. После её смерти, меня окутало жуткое, грызущее чувство вины. За то, что я оставлял ее без должного внимания. Без себя надолго оставлял, – Лео замолчал.

– Прости, я не хотела, чтоб ты расстраивался. Если бы я знала…

– Нет, милая, все в порядке. Жизнь полна разных красок. А моя вообще словно палитра сумасшедшего художника.

Следующая страница была пуста.

– Я оставил место для фотографии ребенка, но увы, – голос Лео дрогнул.

– Могу себе представить, как ты его ждал.

– Действительно, очень долго. Анна лечилась от бесплодия. Которого, как мне кажется, никогда и не было.

– Тогда, в чем была проблема?

– То, что Бог не дает, невозможно получить обходным путём, Дани. Нам не было дано стать родителями. Анне не было суждено стать матерью. Вот и все, – Лео захлопнул альбом, а затем присел на кровать, – я верю в судьбу. Верю в то, что есть сила, которая способна свести до конца дней и развести самым ужасным образом. Даже то, что я нашел водопад, который помог мне прийти наконец в себя, это тоже рука судьбы. В нашей власти лишь совершать поступки, а какие – выбор каждого. Хорошие или плохие. Дарить счастье и получать взамен. Или сеять хаос и жить в постоянном беспокойстве. Я даже за решеткой не переставал верить. И делать то, что должен был с полной отдачей. Я честно работал, соблюдал тюремные правила. Я просто верил, что однажды настанет конец. И, в любом случае, он будет счастливым.

– Этот конец – наше новое начало, – обняв его крепко, сказала Дани, – как бы мне хотелось стереть из твоей памяти всё плохое: смерти, тюрьму, разочарования, боль от потерь.

– С плохими воспоминаниями уйдут и хорошие, они рука об руку всю нашу жизнь сопровождают друг друга. В этом и есть прелесть жизни. Помнишь наш разговор про ад и рай?

– Помню. Ты как раз говорил про воспоминания.

– Умница. Не зря стараюсь, учу тебя уму-разуму. Однажды меня не станет, и тебе придется самой идти по жизни.

– Лео, что за настрой? Как это тебя не станет? Не говори так, умоляю, – возмутилась Дани.

– Так-то я старше тебя, не забывай. Когда я уйду, тебе еще можно будет разок выскочить замуж, – как обычно это делал Лео, под маской шутки, он выдавал свой страх, на данный момент – один из самый больших.

– Я даю тебе обещание, здесь и сейчас, что никогда в моей жизни не будет иного мужчины, кроме тебя. Только ты. Помнишь надпись на твоем браслете? – она взяла Лео за запястье, на котором красовался её подарок, – «per l'eternita». Так, и никак иначе.

Договорив, Дани страстно впилась в приоткрытые губы Лео, не дав ему возможности ответить. Тот, подчинившись её воле, покорно опустился на локти, не отрываясь от поцелуя. Медленно расстегивая его черную рубашку, пуговица за пуговицей, Дани громко дышала. Оставив Лео в одних джинсах, она губами жадно ласкала его мускулистое тело, спускаясь к дорожке ниже пупка. Лео издал протяжный стон. Его дыхание стало неровным, он аккуратно взял в руку копну густых волос Даниэлы.

– Ох… Что ты вытворяешь? – не в силах противостоять её ласкам, еле произнес он.

– То, что тебе нравится… – кончиком языка она провела вверх по его коже, потом снова вниз. А он, стиснув зубы подался ей навстречу всем телом.

– Посмотри на меня, – ласково взяв ее за подбородок, Лео заглянул ей прямо в глаза, жаждущие, манящие, – вот что заставляет меня забыть обо всем на свете. Твоя любовь, Дани, – теперь уже он не дает ей возможности ответить, ловким движением перевернув ее на кровать. Дани вскрикнула от неожиданности. Прикосновения к её белой, бархатной коже сводили его с ума. Он провел одной рукой по ее шее, а другую положил на бедро, медленно спускаясь всё ниже, – как мне нравится, когда ты покорная. Но больше я люблю, когда ты непослушная, – сказав это прямо ей в губы, он легонько потянула зубами за нижнюю губу, – и кто тебя этому всему научил?

– Ты. Ты научил, -еле дыша, желая продолжить поцелуй, Дани потянулась к нему, но он отпрял.

– Не так быстро, малышка. Сначала уберем все лишнее, – он бережно стянул с нее спортивные штаны, а затем медленно приподнял топ, – ты сегодня будешь послушной девочкой? – строго спросил он, оставив след от поцелуя на ее груди.