Маша Храмкова - Нет никого страшнее меня

– Мы принадлежим к разным… ммм… группировкам, – начал Лекс. – Он из дисциплинарного комитета, а я – олицетворяю анархию, если можно так сказать.

Он усмехнулся, и Адель в очередной раз отметила, какая же у него красивая улыбка.

– Но почему нельзя решать все конфликты мирно? Без бойни?

– Уже пробовали – не получается, – тяжело вздохнул Лекс. – Мы просто слишком разные, как небо и земля.

Пытаясь угнаться Лексом, Ада то и дело проваливалась в размокшую от влаги землю. Заметив, что девушка отнюдь не наслаждается прогулкой по пересеченной местности, Калибан протянул ей руку. Адель растерялась было, но все же схватилась за его широкую ладонь.

«Он просто помогает мне не провалиться в какую-нибудь нору», – сказала она себе, чувствуя, как сердце ускорило свой бег.

– Почему та рана зажила так быстро? – задала Адель второй вопрос.

– Такова моя генетика, – не задумываясь, ответил Лекс. – Все заживает, как на собаке.

– Постой, – Ада и сама остановилась. – Скажи, что ты не оборотень?

Несколько секунд Лекс глядел на нее в недоумении. А затем разразился заливистым смехом, от которого даже птицы поднялись с веток.

– Нет, я не оборотень, Ада. И не вампир, – отсмеявшись наконец сказал он. – Я понимаю, что все это очень романтично, но в реальности все обстоит несколько…

– Я совсем не о романтике! – вспыхнула Ада не дослушав. Их руки разжались, теперь они просто стояли друг напротив друга посреди глухого леса.

– Прости, я совсем не то имел в виду. Никакой романтики, ладно? – Лекс взглянул ей в глаза, и в них Адель снова уловила ту странную тоску, что и вчера, на физкультуре. – Кстати, мы почти пришли.

Он вновь протянул ей руку, но на этот раз Адель взяла ее без особого энтузиазма. «Никакой романтики», – теперь эту фразу просто так не выбросишь из головы.

– Будут еще вопросы?

– Последний, – Адель заметила, что коряги стали встречаться реже, да и грязевых ловушек, в которые она то и дело проваливалась, стало меньше. – Расскажи про шрамы у тебя на запястьях.

На этот раз ответа пришлось ждать долго. Лекс не оборачивался, и все, что оставалось Адель – это смотреть на рюкзак за его широкой спиной.

– Это связано с моей работой, Ада, – наконец сказал он. – Иногда мне приходится очень нелегко, и это… это оставляет…

– Шрамы? – подсказала Ада.

Лекс резко остановился, и она почти влетела в него.

– Да, – кивнул он. Неожиданно потянулся к ней и убрал волосы с лица: осторожно и нежно.

Адель почувствовала, что вспыхивает краской, но глаз не опустила.

– И что же это за работа такая? – тихо произнесла она.

Лекс замялся. Очевидно было, что что-то гложет его, нечто такое, о чем он не мог рассказать.

– Я… я… каскадер, – наконец произнес он.

– Каскадер? – Ада готова была услышать все что угодно, только не это.

– Да, я с детства ловкий и быстрый, – продолжал Лекс. – Это позволяет мне заменять многих известных актеров на съемках.

Адель фыркнула: в этой действительно сложно было поверить.

– Докажи!

– Легко! – Лекс отошел на несколько шагов назад, Ада только сейчас заметила, что из леса они вышли на круглую поляну, поросшую папоротником и клевером. По периметру росли маленькие сосенки, не доходящие Адель даже до пояса.

– Смотри внимательно, Ада! – Сняв рюкзак, Лекс отбросил его в сторону.

Затем разбежался и с легкостью запрыгнул на огромное поваленное дерево. В толщину оно было не меньше, чем колесо джипа-внедорожника – Ада была уверена, что ни за что не забралась бы на такое без посторонней помощи.

Поклонившись невидимым зрителям на несуществующих трибунах, Лекс отбросил волосы назад, выпрямился и расправил плечи, совсем как настоящий цирковой актер, собирающийся делать трюки под куполом арены. Он подмигнул Адель, и та не смогла сдержать улыбку – там мило и забавно все это выглядело.

А дальше произошло невозможное.

С невероятной грацией не то кошки, не то мангуста, Лекс сделал несколько прыжков подряд: фляк, сальто, винт, снова фляк.

Все это выглядело настолько легко и изящно, словно Калибан учился делать все эти штуки с пеленок. Когда Лекс, наконец, оказался на земле, Адель не смогла удержаться от аплодисментов.

– Когда ты этому научился? – с изумлением спросила она.

– В детстве мне часто было скучно, – Лекс часто дышал, а глаза его блестели.

– Ты реально самый странный парень из тех, кого я встречала! – честно выпалила Адель.

Улыбка Лекса медленно потухла. Наклонившись, он поднял свой рюкзак с мокрой травы.