Л. Романовская - Цена его обмана

И вот с такими невеселыми мыслями, раздираемая противоречиями и собственными желаниями, я иду домой, по пути решая стоит ли моя работа таких нервов.

Захожу в подъезд, поднимаюсь на второй этаж, мимо почтовых ящиков, как вдруг взгляд цепляется за кусочек желтой бумаги, что торчит из моего ящика. На автомате тяну за этот краешек. Конверт. Желтый. Мне.

Так и написано: Полухиной Е.П., ул. Огарева, дом 8, квартира 14.

Удивительно, кто мог прислать мне письмо… Щупаю конверт, толстый, в нем явно что-то лежит. Жму плечами и поднимаюсь на свой этаж.

В квартире, как всегда, горит свет. Мне хочется, чтобы всегда было ощущение, что дома кто-то ждёт, и я с утра оставляю его включённым. Мама вечно сокрушается, что за электричество я отдаю половину зарплаты. Утрирует, конечно, хотя…

Васька радостно встречает на пороге. Трется об ноги, прося ласки и внимания, и я первым делом иду на кухню, чтобы вымыть руки и накормить кота.

Через пять минут про конверт я совершенно забываю, еще при входе бросив его на комод, а вспоминаю про него лишь спустя пару недель, когда ищу потерявшуюся где-то сережку. Когда-то эти золотые гвоздики подарил мне брат и дороже них, пожалуй, ничего у меня и нет.

Реву, понимая, что попросту профукала Валеркин подарок, да не просто подарок, а память о нем и, утирая слезы, замечаю что-то желтое у стены на полу.

Достаю слегка запылившийся квадрат. Он открыт, и я удивлённо таращусь на него, пытаясь вспомнить, вскрывала ли я его, но, так и не вспомнив, вытряхиваю его содержимое. Мне на колени выпадают несколько фотографий каких-то людей. Фото молодого парня, еще одно, но уже с другим персонажем. Вот они же стоят в обнимку, но видно, что там кто-то третий. Фотография обрезана, лишь внизу виден кроссовок и вверху, на плече одного из парней чья-то рука…

Ерунда какая-то… кто эти люди и зачем мне их фото? Кому понадобилось присылать мне это письмо? Еще раз внимательно вглядываюсь в фото, может какие-то старые знакомые… но тщетно. Я совершенно точно не знаю этих людей. Переворачиваю карточки и на одной из них вижу надпись «Стас Аверкин, Санкт Петербург, май 2018».

Питер… город, который отнял у меня Валерку раз и навсегда. Странное совпадение, конверт, фото, город… знать бы еще, что все это может значить.

Я еще немного таращусь на фото и подпись, пытаясь вспомнить этого самого Стаса, но в голову так ничего и не приходит. Верчу снимки в руках, в конце концов вкладываю их обратно в конверт и решаю, что утро вечера мудренее. Завтра же позвоню бывшему Гоше и попрошу, что-нибудь разузнать по этого Аверкина.

***

Они врываются поздно ночью, когда я сплю. Лысый урод с огромным шрамом во всю щеку, злой, как черт. Худой, если не сказать тощий парень, полностью забитый татухами. Даже лицо, в котором вряд ли мать родная узнает сына зататуировано по самые уши. И третий, тот, что сейчас стоит передо мной. Высокий, симпатичный, и на вид совсем не опасный. Но я почему-то сразу понимаю, что из всей троицы он самый отмороженный. Обманчиво кажется чуть спокойней остальных, но улыбка выдаёт в нем самого настоящего маньяка.

Они выламывают дверь в доме, входят в спальню как к себе домой, и за волосы вытаскивают меня из постели в одних трусиках. И сразу, пару раз приложив головой о стену, начинают кричать что-то про Валеру.

– Колись, дрянь, где он?

Пощечина обжигает щеку, и из горла вырывается резкий вскрик на звуке удара. Хватаю ртом воздух, не в силах произнести ни слова, пока чьи-то грубые руки ощупывают меня вдоль и поперек.

– Я… – задыхаюсь, пытаясь продолжить, но слова прерывают собственные рыдания.

Я не понимаю, что от меня хотят, пытаюсь объяснить, и за это вновь получаю удар кулаком под дых. Горло перехватывает, дыхания вновь сбивается, и я хватаюсь руками за живот, жадно глотая воздух. Слезы вновь градом льются из глаз и взгляд застывает на моих мучителях. Точнее на одном из них.

Он стоит передо мной, сложив на груди руки с усмешкой, уверенный, что я лгу.

– Я не зна-а-а-аю…

– Да кончай ее, и дело с концом, – равнодушно предлагает лысый, находясь где-то позади меня. Оборачиваюсь, и тут же получаю болезненный пинок. Руки соскальзывают, и я плашмя падаю на живот, сильно ударяясь подбородком и тут же чувствую металлический привкус крови во рту.

Их жадные потные руки ощупывают меня, почти обнаженную и бежать мне некуда. Бросаю быстрые взгляды по сторонам, но тут же слышу смешок. Поднимаю затравленный взгляд и с ужасом наблюдаю, как красавчик с хищным видом вытягивает ремень из брюк, поигрывая тяжелой бляхой.