Людмила Богодухова - Паутина. Том 2. Тропа над пропастью

Девушка налила в тазик теплой воды, добавила туда чуть марганца и обтерла малышку. Юлька боялась поднимать ее без пеленок далеко от кровати. Малютка была такая скользкая и худенькая, что страшно было брать ее на руки. Юлька неумело запеленала ребенка, а потом налила тепленького чая без заварки, добавила в него сахара, попробовала сладкий чаек.

– Пока напою чаем. – Решила девушка.

И с ложечки стала поить ребенка, но она совсем не умела пить, а Юлька не умела поить и старалась по капельке вливать в рот. Девочка чмокала языком и крохотными губками, а вода выливалась обратно. Порядком измучившись сама и измучив ребенка, Юлька сунула малышке свою девичью грудь, чтобы хоть как-то успокоить ребенка. И девочка сразу замолчала, зачмокала, засосала грудь без молока, вместо соски. Это было так необычно для Юльки, щекотно и даже приятно. Она смотрела на уснувшую под грудью малышку, трогала ее крохотный носик, бровки, гладила ее щечки. И вдруг неожиданно отметила, что малышка красивая, и ей, Юльке, она очень нравится. И у девушки защемило сердце от жалости, от желания защитить ее от всех бед и невзгод, что ожидают в этом беспощадно-жестоком мире. Она положила девочку на подушку и прикрыла одеялом.

– Нужно сбегать к бабулечке Паши и все ей рассказать, и расспросить, как ухаживать за ребенком. А на работу теперь меня, конечно, не возьмут с ребенком на руках, а поступать учиться тем более не придется. Ах, да ладно, об этом подумаю потом, сейчас не время. – Решила девушка, закрывая дом.

На дворе стояла ночь, но Юлька не боялась ходить по улицам своей деревни.

– А кого тут бояться? Молодежи почти нет, а если кто и не уехал в город, то сидит дома и смотрит телевизор. Ходить больше некуда, дом культуры закрыт уже не первый год, нет специалиста, а, может, мало молодежи, или убрали ставку зав клуба, – шла, рассуждая про себя, девушка.

Нехотя лаяли собаки, им за это, наверно, тоже не платили, и они лаяли лишь по привычке. Девушка проходила мимо дома бабы Шуры, у нее света в доме не было.

«Наверное, уже спит».

А напротив, у тети Моти в доме по-прежнему горел свет.

«А эта, наверно, считает деньги, – с неприязнью подумала Юлька. – И сколько же ты загубила душ детский? Вот кому гореть в аду, если он есть. Господи, ты то должен все видеть, неужели за деньги можно продать душу, милосердие, сострадание?»

И Юлька пошла дальше, но тут ей послышался стон со двора бабы Шуры. Девушка вернулась и заглянула через забор. Возле него кто-то лежал, в темноте не было видно кто. Юлька в нерешительности остановилась, какой-то непонятный страх пополз по спине, покрывая тело гусиной кожей. Но, пересилив себя, девушка перелезла через забор и склонилась над лежавшим.

– Баб Шур, это ты? Что с тобой?

Пробовала Юлька приподнять ее с земли, но не тут-то было. Баба Шура была женщина хоть и не большого роста, однако, упитанна и одной ее было не поднять. Юлька это поняла и, перескочив через забор в обратном порядке, помчалась к своей бабушке за подмогой.

– Бабулечка! Бабулечка! – забарабанила она в окно.

И тут же в окне, в темной комнате вырисовалось лицо бабы Паши. Узнав Юльку, она кивнула головой, что уже открывает дверь.

– Что случилось, ты что заболела? – тревожно и вместе с тем раздраженно спросила она внучку.

– Там баба Шура возле забора, я ее поднять не смогла, она стонет, что-то с ней случилось, может с сердцем что.

А бабуля уже не слушала внучку, поспешила, чуть ли ни бегом к своей подруге. Охая и ахая, она вместе с Юлькой затащила старушку в дом, и уложили ее на кровать. Лицо бабы Шуры было залито кровью, а чуть выше лба была пробита голова.

– Ох, Шурка, где это ты так ляснулась? Что же это такое? Уходила, все было в порядке, а вот теперь на тебе. Прошло то времени всего ничего! – причитала бабуля, а сама обмыла лицо подруги, залила рану зеленкой и нашла в аптечке стрептоцидовую мазь, намазала на бинтик, приложила к ране и заклеила пластырем. – Ты, Юль, сходи домой, прикрой, да принеси мне халат, я тут до утра пробуду.

– Хорошо, бабуля, а у тебя молочка дома нет? Мне что-то нездоровится, хотела горячего молочка выпить. – Схитрила Юлька, решив бабушке ничего не говорить.

– Посмотри в кладовке, в холодильнике вечернее, Соньку подоила.

Юлька помчалась к бабушкиному дому. Схватила халат, заглянула к бабушке в холодильник, там стояли две литровые банки козьего молока. Бабуля держала козу. Юлька попробовала молоко, которое свежее, закрыла дом, сунула ключ в условное место и вернулась к дому бабы Шуры, кинув взгляд на освещённые окна тёти Мотиного дома: