Ульяна Громова - Внеплановый роман

– Ещё спрашиваешь! Конечно, поднимусь!

И мы поднялись. В лифте Фрема стоял прямо за мной. Я чувствовала его дыхание на затылке. От него по шее, спине и рукам побежали мурашки.

В университете мне не довелось отведать плод по имени Ефрем. Он флиртовал со всеми сокурсницами, но любовь крутил с Вишней. А сейчас натурально кожей чувствовала, что откусить от запретного плода смогу уже очень скоро.

Жаль, что имя этого плода не Владлен Леонидович… Ох, мой босс…

Замок на входной двери поддался сразу. Он уже давно заедал, а тут раз – и как по маслу, без всяких усилий. Я посчитала это благим знаком.

Едва мы с Негожевым ступили на порог и закрыли дверь, он рванул с моего плеча ремешок сумки, припечатал меня к стене своим телом и…

– Доченька… У нас гости?

Папа вышел из кухни, откуда тут же потянуло ароматом жареных котлет. Как этот запах сразу не ударил в нос? Зато стало понятно, кто смазал старый замок. Странно, что не поменял. Наверное, просто ещё руки не дошли.

– Упс. Здрасьте, – Ефрем отпустил меня неохотно. – Ты не сказала, что живёшь не одна.

Я пропустила недовольный упрёк мимо ушей и, скинув туфли, обняла отца:

– Папулечка! Я не ждала тебя раньше октября! Но как я рада тебя видеть!

Я крепко обнимала своего седовласого старика. Он – всё, что у меня есть.

После скоропостижной смерти мамы отец воспитывал меня один. Я была поздним вымученным ребёнком, и меня безмерно любили, баловали и оберегали от негатива внешнего мира. Но поздние роды подкосили мамино здоровье, а мой вредный беспокойный характер добил окончательно. Я была гиперактивной, совершенно неуправляемой, ничего не желавшей слушать и подчиняться. Иногда казалось, что что-то от той маленькой разбойницы во мне ещё осталось. Что-то, что мешало слышать и понимать. И потому я невольно рвала нужные связи, рушила надёжные отношения, крошила устоявшиеся рамки приличия и кромсала хорошие к себе чувства не глядя, не осознавая и не сожалея.

– Я не мог пропустить твой день рождения, солнышко. И я очень соскучился, чтобы ждать эту дату. Не так уж много мне осталось жить, чтобы откладывать важное на потом. Но давай приглашать гостя к столу… А где же он?..

Я оглянулась. И увидела только незакрытую входную дверь. Почему-то меня это не расстроило. Я махнула рукой и снова повисла на шее отца, прижавшись губами к его сухой щеке.

– …Доченька, котлеты стынут, да и я, признаюсь, голоден.

– Так бы и не опускала тебя никуда, неугомонный мой.

– А я больше никуда не собираюсь. Стоптал сорок пар сапог, пора и честь знать…

Вечер пролетел незаметно. Папе скоро исполнится семьдесят лет. Несколько лет назад он решил остаток жизни провести в путешествиях. Отработав всю жизнь в редакционной коллегии, он создал свой бизнес для бизнеса и стал выпускать узкоспециализированный журнал «Фактрум», неожиданно ставший востребованным. Я уже затруднялась сказать, где мой бродяга не был. Его роуд-стори можно слушать бесконечно, а фотографии печатать в «National Geographic».

Весь вечер я папины рассказы о путешествиях и слушала. И плевать было на три пропущенных звонка Ефрема. Мыс надежды подождет.

Владлен Леонидович нагрянул в мой сектор, как всегда, нежданно-негаданно. И, конечно же, не вовремя. Мы с отцом засиделись до утра, спать я легла, когда в рейсы сонно выползли первые автобусы. И хоть корпоративный график необычайно удобный – с одиннадцати дня до восьми вечера – но я всё равно на работу не слишком-то спешила и опоздала на полчаса. Просто расставаться с папой не хотелось.

Он старался выглядеть бодрячком, но в нём чувствовалась накопившаяся усталость. Он сильно похудел, осунулся и как-то даже посерел. Я списала это на длинный перелёт и успокоилась лишь его обещанием весь день честно проспать.

Босс за моим столом листал партнёрские договора и что-то сосредоточенно отмечал в электронной сводке, а Ленка сидела ни живая, ни мёртвая.

– Свердлова, где договор с «Nepal TripAdvisor Travel»?

– Доброе утро, Владлен Леонидович…

– Доброе?!. Утро?!. Где договор, Свердлова?!

– Верхний в папке, которая у вас в руках.

Томагавк протянул мне папку, а я успела уловить широко распахнутые глаза Ленки и отрицательное подрагивание ее головы. Снова шевельнулось нехорошее предчувствие. У меня хранились только копии, сами договора лежат в коммерческом отделе. Мне они ни к чему, а в копии иногда приходилось подглядывать, чтобы напомнить себе условия сотрудничества с разными партнёрами, когда приходилось разруливать очередной форс-мажор. Давить на некоторых партнёров можно только юридическим языком с цитатами из договоров.