Лариса Шкатула - Драма в Тихом океане

Не то, чтобы его некому вылечить, но на это нужно время, а судно, как уже было сказано, уходит в рейс послезавтра и не станет ждать, пока коллеги ихнего врача отремонтируют.

– … Представляешь, именно сегодня ночью судовому врачу Мостецкому сделали операцию по удалению гнойного аппендицита. Врач, а себя до такого состояния довёл! Едва сам на тот свет не отправился… Поставили меня перед фактом, и крутись, как хочешь… Хорошо, вчера мы были на дне рождения у Алевтины, помнишь, с факультета педиатрии, и она сказала, что ты недавно ушла из своего диспансера… Я подумал: это судьба.

– Твоя судьба или моя?

– Не придирайся, Настёна! Но если кто меня и сможет выручить, это только ты…

И вот друг сердечный Женя сейчас упорно трамбовал Анастасию, вытаскивая из неё согласие, подменить заболевшего, какого-то Мостецкого.

– Я же тебе говорила, почему в Японии до сих пор не побывала, потому что у меня морская болезнь!

– Чего ты врёшь-то? Могла бы самолетом слетать.

– Могла, не могла, это моё дело… И вообще, друг называется. Ты куда меня толкаешь? В море! А вдруг шторм? Я даже плаваю плохо! По-собачьи.

– Во время штормового предупреждения суда в бухтах укрываются. А в обычном рейсе ничего с тобой не сделается. В крайнем случае, поблюешь немного. Зато сколько впечатлений!

– Жень, ну какой из меня корабельный врач? Ты не забыл? Я – хирург. И что делать хирургу на грузовом судне – бумагу резать?

– Много ты в спортивном диспансере оперировала! Не говори глупости. Твоя профессия – самая, что ни на есть корабельная специальность. И потом, я твой послужной список знаю. Десять лет назад ты работала на Камчатке главврачом районной больницы…

– Да уж, какие только обязанности не приходилось мне выполнять. При дефиците врачей… Начиная с дерматолога до уролога.

– Вот видишь! Значит, ты у нас врач-универсал. Просто находка для пароходства. А недостаток практики наверстаешь, я в тебя верю.

– Евгений Борисович! Тебя не поймёшь. То ты утверждаешь, что на судне мне самое место, то говоришь, что я давно не оперировала.

– Зато «узи 1 1 Узи – ультразвуковое исследование » для тебя пустяк, с оргтехникой отлично ладишь, я помню… Между прочим, лазарет на «Василии Сурикове» я лично комплектовал. Ты только своё хозяйство увидишь, сразу влюбишься! Хозяин под моим присмотром расстарался вовсю.

– Ты, что, серьёзно про «узи»?

– Серьёзнее не бывает!

– Но ты ведь не мог знать, что я эту науку освоила.

– А вот и знаю. Между прочим, я тебе направление на курсы повышения квалификации подписывал, когда одно время в департаменте здравоохранения работал. Так что, ты у нас и в самом деле на все руки мастер.

Анастасии было приятно, что она не закостенела в своей работе и даже осваивает смежные специальности. Герасимов ею явно гордится.

– И судно называется «Василий Суриков»? Это симптоматично. Про такие суда говорят: он плавает на «художнике»?

– Именно.

– А Суриков – художник-передвижник. Предлагаешь и мне передвижником заделаться? Только Василий по суше передвигался, а я, значит, буду по морю… Сухогруз?

– Контейнеровоз. Вполне себе современное судно. Не какая-нибудь там старая калоша.

– И куда идёт твой художник? – ворчливо поинтересовалась Ася.

Женька – главный врач пароходства Евгений Борисович Герасимов – довольно потёр руки.

– Ну, вот, это совсем другой разговор. А пойдёте вы, моя прелесть, не куда-нибудь, а как я намекал, в Японию. Согласись, это симптоматично!

Не мог всё-таки её не подколоть. Симтоматично – любимое словечко Анастасии.

– И оттуда… – она подхватила его слова, – я должна буду привезти тебе… что? Кимоно? Гейшу? Или что-то посовременее?

Приятель озадаченно заморгал.

– Что это с тобой, когда я с тебя что-то требовал?

– Но, если честно, и никаких особых услуг ты прежде мне не оказывал… Погоди, я ещё немного поугадываю. Может, тебе какой-нибудь особой рисовой бумаги привезти? Ты ведь, я слышала, писательством занялся.

Евгений сконфузился, но тут же взял себя в руки.

– Слушай, Глущенко…

– Моя фамилия уже давно Смелякова.

– Глущенко как-то привычнее.

– Хорошо, тогда давай без фамилий. Ну, я жду.

– Ты же, вроде, врач, а разговариваешь, как мент.

– Не в тот институт поступила, что поделаешь!

– Да ничего мне от тебя не нужно, разве… Ты не могла бы в рейсе… вести дневник.

Ася подумала, что ослышалась.

– Ты имеешь в виду корабельный дневник? А у тебя как, все дома? Ты ведь говоришь не о дневнике судового врача, а о дневник женщины, живущей в мужском коллективе, так ведь? Подробно, с клубничкой?