Лариса Шкатула - Приключения на вторые девяносто

– Она? – больше для проформы спросил Звонарев.

– Она, – отчего-то шепнула Эльвира, стараясь не обращать внимания на тревожный сигнал внутреннего голоса.

Просто она трусиха. Мерещатся ей всякие ужасы. Да и воспоминания об этих местах особой радости не способствуют.

Она привычно надела свою сумку – так, как носят сумки почтальоны.

– А сумку могли бы и в машине оставить. Кто здесь ее может украсть? Для начала как минимум нужно сигнализацию отключить.

– Все свое ношу с собой, – сказала она, подумав, что в сумке у нее косметичка и зеркальце. Мало ли, тушь размажется. Или помада. И кошелек. Если Звонарев надумает ее здесь бросить, Эльвира остановит такси… Это шутка у нее такая.

– Ну, где могила Артура Мальцева? – спросил Звонарев, нажимая на кнопку запорной сигнализации машины.

– Вот здесь, сразу за избушкой, – Эльвира шла впереди, но ее не покидало ощущение, что из кустов на нее кто-то смотрит.

– Вы не оставили никакой отметки? – удивился старший лейтенант.

А он чувствовал себя прекрасно. Не втягивал голову в плечи, не озирался а шагал за нею споро и уверенно.

Эльвира разозлилась: хорошо, пардон, чужой попой ежика давить! Интересно, как бы он чувствовал себя на месте того же Евгения. Парень только что похоронил брата. И воткнул палку, на которую повесил бейсболку Артура.

А она эту бейсболку сняла, бросила в кусты, потому что считала… Черти что она считала! Неужели те, кто убил Артура, не догадались бы, что раз труп исчез, значит, в избушку кто-то заходил…

Ей стало стыдно, и она полезла в кусты за бейсболкой, ничуть не сомневаясь, что она до сих пор там лежит. Но ее не было.

– Эльвира Павловна, чего это вы там застряли, нетерпеливо позвал ее Звонарев. Она стала подниматься с корточек, и тут вдруг ей в висок уперлось что-то металлическое.

– Дернешься – пристрелю, – сказал строгий юношеский голос.

Она тут же будто застыла, так что незнакомцу пришлось чувствительно ткнуть ее в бок.

– Георгий Николаевич! – жалостливо пискнула она.

И тут он сам все увидел, притом Эльвира как-то отстраненно подумала, что пистолет в его руках очутился очень быстро. Наверное, именно для этого он нацепил пиджак, а она еще удивлялась, что старший лейтенант не по погоде одет…

– Бросай оружие, – посоветовал неизвестный, – а то я сейчас вышибу у нее мозги!

Если она каким-то чудом останется жива, то никогда не забудет того, что вслед за этим словами произошло. Звонарев сделал вид, что кладет пистолет на землю, а сам, наклонившись, вдруг метнулся из этого положения в кусты. Как-то перекатился кувырком, потом еще раз, и только кусты под ним зашуршали.

Он сбежал! Оставил Эльвиру одну! Она почувствовала, что пистолет у ее виска как будто отодвинули.

– Сбежал! – изумленно выдохнул ее пленитель с характерным акцентом. И крикнул в ту сторону, куда старлей скрылся. – Я ее убью!

Но ответом ему была тишина.

Молодой мужчина, лет двадцати с небольшим грубо схватил ее за волосы и стал толкать перед собой в сторону избушки.

– Иди! Иди!

Получалось у него: ыды.

Эльвира думала, что он со злости ее тут же убьет, но он зачем-то оставил ее в живых.

Правда, перед тем выстрелил по кустам в ту сторону, куда сбежал Звонарев. Прямо у нее над ухом, так что какое-то время она ничего не могла слышать.

Мама ведь говорила:

– Боюсь я за тебя, Элечка!

Как раз накануне их поездки они проговорили по телефону минут сорок. Эльвира представляла, как мать ее ходит по кухне, прижав трубку ухом. Готовила у них домработница, но накрывать на стол Зоя Владимировна предпочитала сама.

– Что-то на сердце так тревожно.

И Эльвира слышала в отдалении голос отца. Он сердился.

– Ну, что ты на девчонку тоску наводишь!

Выходит, маму интуиция не подвела. А ведь Георгий Николаевич позвонил лишь на следующий день.

Странно, Эльвира не боялась смерти. По крайней мере, сегодня. Она боялась боли, если бы этот черноглазый парень надумал ее пытать. Кстати, на нем была бейсболка Артура, в поисках которой Эльвира полезла в кусты, чтобы теперь попасть в заложницы. О чем она всю жизнь мечтала!

– Вы отчего-то на меня злитесь, – рискнула все же сказать она. – Я же вам ничего плохого не сделала.

– Сделала! – рявкнул он ей в ухо. – Ты привела сюда чужого человека!

Чужого! Как будто до сего времени они с Эльвирой были добрыми соседями и жили здесь же, в лесу.

– Но ведь пропали два человека, – ноющим голосом проговорила Эльвира, считая, что именно такой тон может разжалобить мужчину.