Лус Габас - Сердце земли [litres]

Затем были университет и первые разлуки; адаптация к переменам, увлечение модой, кино, культурой; стремление идти в ногу со временем, желание побывать в каждом уголке мира; воодушевление и новые друзья; первая работа и чувство независимости. Потом – реальность за пределами экрана, скорость, раны, удивление, страх; кадры из Войны в заливе, Балканской войны, геноцид в Руанде, крах Чехословакии, Югославии и СССР; клонирование овец и рейв-вечеринки опасной молодежи. Скандал в Белом доме, испанский астронавт на «Дискавери», гибель принцессы Дианы, «Титаник», «Списки Шиндлера», сериал «Семь жизней», Bon Jovi и U2. Потом появились Интернет и мобильные телефоны и евро. Потом было обрушение Башен-близнецов в Нью-Йорке и взрыв поезда на вокзале Аточа; цунами и террористические атаки на больших телеэкранах; экономический кризис; отозвание жизни и смерти; будничность; методические собрания и выражение «пожизненный», придававшее ощущение непоколебимости; дурацкие бездушные слова «сеньора» и «стиль жизни»… И, конечно, смерть. Сперва ушел отец Аманды, а вскоре – и Алиры, потом – мать Ирэн. Их похоронили всех вместе. И они это пережили, ведь таков закон жизни: Принц, Джордж Майкл и Дэвид Боуи тоже умерли. Но здесь смерть была куда ближе, она была связана с их юностью и помогла осознать бренность существования. И вот теперь – Дуния и Элехия. Время людей, игравших важную роль в их жизни, истекло. Оно вообще пролетало быстро.

«Все слишком быстро происходит…» – думала Алира, бредя меж могил. Сколько всего случилось! Но осталась самая сокровенная ниточка, связывающая подруг. Что будет в будущем? Время покажет.

Аманда первая рискнула нарушить молчание:

– Я возвращаюсь в Мадрид, мне есть над чем поработать. И детей смогу видеть чаще. – Она сделала паузу и продолжила: – Не могу здесь больше оставаться. Деревенское приключение было ошибкой.

Ирэн и Алира понимали, что дело не в жизни во временном лагере, а в отношениях с Адрианом. Ей непросто будет это пережить. Адриан продолжал настаивать на невиновности; на днях он оставил сообщение в их группе в «Вотсап», что скоро его выпустят, поскольку судья разделяет его мнение. Но никто ему не ответил. И даже если его правда отпустят за недостаточностью улик, он навсегда останется для них под подозрением.

– Но мы же останемся подругами, – произнесла Ирэн, – будем созваниваться. Сейчас расстояния – ничто.

– Конечно, – согласилась Алира.

– Да, – ответила Аманда.

Но от Ирэн не укрылась их уклончивость: она не хотела обманываться, как и никто из них. Одно дело – простить, забыть – совсем другое. Они выступили единым строем пред общей бедой, как всегда поступали, но больше уже не могли предаваться тоске о прошлом, овеянном мелодиями юности. Призраки последних событий всегда будут их преследовать, всех вместе и каждого в отдельности, в том числе подозрения и воровство. Дунию они не будут вспоминать с любовью, как прочих ушедших, но снова и снова будут переживать ее трагическую гибель. И каждая мысль об Адриане будет напоминать им о стоялой воде в колодце.

Аманда открыла машину брелком и быстро обнялась с подругами. Затем она подошла к Сезару, стоявшему в стороне, чтобы не мешать их беседе, и поцеловала его в щеку. Затем она села за руль, завела двигатель, а потом опустила стекло и произнесла упавшим голосом:

– Берегите себя!

Алира и Ирэн молча проводили ее взглядами, затем к ним присоединился Сезар.

– Куда ты теперь, Али?

«Все только об этом и спрашивают, как будто это главная тайна!» – подумала женщина, а вслух сказала:

– На днях я смотрела фильм о том, что нужно пробовать разное, чтобы двигаться дальше от одной точки к другой. Сперва мне показалось это необычным, но потом я поняла, что совсем не важно, что ты выберешь: все равно нас ждет один и тот же тревожный финал. Так что выхода нет. – Она взглянула на Дамера, который ждал ее, опираясь на стену. – Я чувствую, что передо мной открылось множество дорог. Я могу снять квартиру в Монгрейне или поселиться у Дамера, пока его не выгнали из Алкиларе, или найти в своем доме еще не разрушенный уголок. Все варианты привлекательны. А скоро жизнь снова усложнится, мне придется найти работу, но сейчас я хочу наслаждаться свободой.

Ирэн покосилась на нее недоверчиво:

– Ты о чем?

– Я беременна. И я счастлива.

Собеседнице потребовалось время, чтобы осознать услышанное. Она посмотрела на мужа, но и тот потерял дар речи.

– Ничего себе! – произнесла она наконец, обнимая подругу. – Я так за тебя рада! Зови меня, если что-то будет нужно.