Юлианна Спиваковская - Последний танец телохранителя

Аманда лениво обернулась к будильнику.

- Мы поедем в банк?

- Да, напишешь эту чертову расписку и после обеда на самолёт.

Спустившись вниз, мы еще застали родителей Аманды в холле, собирающихся уходить. Договорившись о встрече за обедом, все разошлись. Мы с Амандой прямиком отправились в банк, где она написала отказ от распоряжения счетами Тристана Корса, а затем Аманда позвонила своему балетмейстеру и сообщила, что больше к труппе Тристана Корса не имеет никакого отношения. С Сэмом я заставил её не медлить и по телефону ему всё объяснить, не встречаясь. Я больше ни минуты не хотел её с ним делить и был безмерно счастлив, что она оборвет свои отношения и с Корсом и с этим танцором.

Заехав в пару ювелирных магазинов, мы купили кольцо для помолвки, а затем прошлись по магазинам за чистой одеждой для меня. Аманду нужно было силком вытягивать оттуда, как же она разошлась в подборе мне нового гардероба – все эти бесчисленные рубашки, брюки, костюмы. Только время, незаметно подбиравшееся к нашему рейсу, заставило её остановиться.

- Ты за временем совсем не следишь, - я пожурил её, когда мы сели в машину.

- Господи, какой же ты зануда, - она посмотрела в зеркало заднего вида и провернула руль, выруливая со стоянки, - я дома, с любимым мужчиной. Много ли у меня было мгновений в жизни? Может я, сейчас получаю эстетическое удовольствие.

Я прыснул. Жизнь с этой девчонкой обещала быть довольно нескучной. И много ещё чегоя услышу в свой адрес.

Мы вернулись домой. И когда за обеденным столом все собрались, как и было положено в этой семье, я официально попросил руки у Аманды и согласие её родителей на нашу свадьбу, надев ей на палец кольцо.

Момент этот не был неожиданным и все к нему были готовы, но и Аманда и Сидни смахнули слезинки с глаз.

В тот же день, Аманда уже стала официально моей невестой, и полетела со мной в реабилитационный центр. Люк с доктором Никсоном осмотрели меня и на утро назначили смену нейростимулятора.

Чувствовал я себя немного не в “своей тарелке“при появлении Энн, которая смотрела на ничего неподозревающую Аманду, недружелюбно.

- Я что-то пропустила? – задала вопрос Аманда, когда Энн взяв анализ крови и измерив пульс, вышла из палаты, поджав губы. Я только пожал плечами на вопрос Аманды, якобы не понимая поведения девушки. Теперь это уже не важно, что могло быть у нас с этой девушкой, для меня было важно только то, что есть сейчас, когда центром моей вселенной была Аманда.

Через три дня после смены стимулятора и прохождения тестов на приживаемость прибора, мы покинули центр. Осталось несколько неоконченных дел, которые я хотел завершить до свадьбы. И я и Аманда хотели видеть на свадьбе Макса и Хезер. И не только видеть, мы хотели, чтобы они были нашими свидетелями.

Но по приезду в Бостон к Максу я был поражен. Мой друг, всегда уверенный в себе просто сдал, отказываясь бороться за себя и свою семью. Это было почти безвольное тело.

В тот же день я позвонил Никсону и попросил взять в центр Макса. Я полетел с Максом,а с Хезер на пару дней осталась Аманда. Так мы провели почти месяц, Аманда - поддерживая Хезер, а я - находясь рядом с Максом и только иногда видя свою невесту. Но время шло, и помимо оказания поддержки нашим друзьям, наша жизнь обретала свое направление.

Я был переведен в отдел расследований в Майами. Возил Джен в школу, как мы с ней договорились ещё летом. Аманда занималась танцами в школе её родителей, не заинтересовавшись ни одним из предложений от балетмейстеров, пока в один из вечеров, не сказала мне о своей беременности. Со свадьбой следовало поторапливаться.

Макс уже стал подниматься с инвалидного кресла. Хезер пришла в себя от пережитого шока и переехала вместе с детьми и няней, поселившись рядом с центром. Тогда мы и решили, что тянуть нам уже некуда, Аманда хотела быть невестой, еще с небольшим животиком.

Отчетливо помню тот день, сколько возни было с гостями и организацией свадьбы. Аманда нервничала, но я был рядом с ней всё время.

Наша свадьба прошла в доме её родителей, в доме, где выросла моя любимая девочка. Такая нежная, в белом, длинном, почти невесомом платье , с небольшим букетом из белых цветов ,она ступила на террасу под руку с отцом, где я уже ожидал её с гостями и священником. При виде её мое сердце замерло, потом ускорило свой ритм, всё вокруг, кроме нее, стало незначительным. Для меня были важны только её светившиеся счастьем глаза. Зачитывая клятву верности, я тонул в глубине своих чувств к этой женщине.